Фрагментация ее этнического образа не в наших интересах

В сознание россиян прочно внедрена мысль о том, что “Россия — одна из наиболее многонациональных стран мира”. Данное утверждение звучит как аксиома, никто не пытается и даже “не смеет” ее анализировать. Скажите, а приходилось ли кому-нибудь слышать такое суждение по отношению к Украине, где живут представители 124 национальностей? Вряд ли. А ведь Россия отнюдь не исключение из правил. Все современные государства полиэтничны. Только в одних это подчеркивается, в других — нет. Между тем вбивание в умы тезиса об исключительном этноразнообразии нашего общества не так невинно, как кажется на первый взгляд. Строителям глобального мира, рассматривающим РФ как “ресурсную” страну — источник сырья и дешевой энергии, нужно и качественно иное ее население. Оно в целом должно стать дробным, диффузным, утратившим единство и общероссийскую идентичность. Понимаем ли мы это? Если да, то зачем подыгрываем архитекторам нового мирового порядка?

Политизированная этничность —

мина под фундамент государства

Источник проблем — не этническое разнообразие, как таковое. Соединение различных наций в одном государстве — условие столь же необходимое и естественное, как сочетание людей в обществе. Культурное и этническое разнообразие, разноцветье традиций, обычаев, стилей жизни дает дополнительный импульс для развития. Это богатство, которое надо оберегать и сохранять. Большие и малые народы, взаимодействуя, обогащают культуры друг друга. Проблемы возникают лишь тогда, когда этничностъ политизируется. Тогда на ее почве можно спровоцировать сепаратизм, распад государства, ксенофобию, войну, геноцид. Этничность — одна из наиболее мощных сил, способных при определенных условиях вызвать центробежные тенденции и расколоть государство, чему в истории немало примеров. О потенциальной и реальной взрывоопасности этнической напряженности свидетельствуют войны на Балканах, конфликты во многих постсоветских государствах, сепаратистские движения в Индонезии, Квебеке, Северной Ирландии, столкновения в Африке — от Западной Сахары до Сомали. В процессе разрушения Советского Союза региональные этнические элиты создали в своих республиках этнократические режимы и растащили по кускам шатающуюся центральную власть.

По аналогичному сценарию демографический и этнический факторы могут быть использованы в качестве инструмента ослабления России и детонатора ее распада. Методов много: изменение состава и структуры населения РФ; упование на миграцию как на единственное средство спасения страны от обезлюживания; всемерная поддержка этнических меньшинств при одновременном тотальном ослаблении скрепляющего страну этнического большинства. Это и методы “политкорректной” трактовки информации, например об этническом составе и структуре нашего общества.

В Латвии живет 58 процентов латышей. Все остальные, включая русских (30 процентов населения), отнесены к национальным меньшинствам. Рига создает образ мононационального государства. Казахстан, начиная с 90-х годов, активно содействует возвращению в страну казахов из Киргизии, России, Китая и других стран, собирая титульную нацию на исторической родине. Беларусь своим законом о соотечественниках стимулирует возвращение в страну именно белорусов. Примеры можно множить. Главное — то, что, хотя во всех постсоветских государствах живут граждане многих национальностей, ни одно из них не подчеркивает дробность своей этнической структуры. Напротив, в целях самосохранения власть прикладывает огромные усилия для укрепления государствообразующего этноса и базовой культуры, формирования имиджа единой монолитной страны.

Аналогично поступает и Китай. В литературе, опубликованной до 2001 года, указывается, что в КНР 205 национальностей, из которых на хань приходится 70 процентов населения. Более поздние источники ссылаются на пятую Всекитайскую перепись населения 2000 года. По ее результатам выделено всего 56 национальностей с объединением самых малочисленных в группу “другие”. Это свидетельствует о том, что степень детализации “списка” национальностей — вопрос конвенциональный, который находится в области политики, а не науки. Интересно, что позиции хань подросли до 91,59 процента от общей численности населения, а на представителей остальных 55 этносов, именуемых национальными меньшинствами, падает 8,41 процента. Вот так Китай и в этническом плане формирует представление о себе как о централизованном монолитном государстве.

Кому выгодно

не замечать “русский полюс”?

Постсоветская Россия сочла “иностранцами” 25 миллионов русских, не по своей воле оказавшихся после разрушения СССР в других республиках. Тем самым русские стали самым крупным в мире разделенным народом. Но и после такой “хирургической операции” русские составляют 116 миллионов, или 79,8 процента населения РФ.

Давайте, как в первый раз, посмотрим на данные о национальной структуре России. В науке существуют объективные методы измерения степени полиэтничности (кстати, ими руководствуется и ООН): 1) количество этнических групп в стране, 2) доля каждой в населении страны, 3) кумулятивный процент, показывающий долю наиболее многочисленной этнической группы, затем суммарную долю двух самых крупных, трех и так далее. Если в государстве явное численное преобладание одной этнической группы — это однополюсная этническая структура (Болгария, Вьетнам, Россия, Китай). Двухполюсную структуру составляют либо две основные группы, либо когда среди многих групп две примерно равные по численности охватывают более 60 процентов населения (Бельгия, где фламандцы составляют 57, валлоны — 33 процента, Латвия). Наконец, есть страны с многополюсной структурой, концентрированной или фрагментированной (Индия, Республика Конго, Нигер, Кения, Эфиопия).

Россия относится к первому типу. Ее однополюсную структуру определяет доминирование русского этноса (79,8 процента населения). Вторые по численности — татары (3,8 процента) вместе с русскими дают суммарный процент 83,6. Если прибавить третью — украинцев (2 процента), получится 85,6. На остальные 165 (из 168) групп приходится 14,4 процента. Вывод: по критериям ООН Россия не более многонациональна, чем большинство современных государств.

Интересно посмотреть, как трактуются данные о национальной принадлежности населения России, на базе чего конструируется этнический образ страны. Условно говоря, это истолкование идет по горизонтали, благодаря чему все 168 групп (а среди них есть и группы по нескольку человек!) выглядят “равнопредставленными”. С завидным усердием наши этнографы от переписи к переписи “выявляют” все более и более детальные, дробные списки национальностей. Во всем Советском Союзе перепись 1989 года зафиксировала 128 этносов. В российской переписи 2002 года появилось свыше 60 как бы новых этнических категорий. Откуда? Причина этого — отнюдь не миграция или повышение этнического самосознания, а измененная методика анализа данных.

Например, более чем на десять малочисленных групп разбиты дагестанские аварцы. У даргинцев “обнаружились” кайтагцы и кубачинцы. Среди 30 этнических групп народов Дагестана есть очень небольшие, даже “одноаульные”, выделенные особо, хотя однозначного мнения о том, кого они представляют, до сих пор не сформировано. Ученые спорят, кто скрывается под названиями андийцы, ахвахцы, багулалы, бежтинцы — отдельные народы или те же аварцы. Среди “забытых дагестанских народов” переписчики насчитали 100 арчинцев и того меньше — кубачинцев, а кайтагцев получилось 5. Конечно, это замечательно, но, быть может, не стоит выносить отдельными строками этнографическую экзотику во Всероссийской переписи населения? Пусть в узкоспециальных журналах ученые дискутируют об их принадлежности к тем или иным этническим группам.

Не менее показателен пример с коренными малочисленными народами Севера. В советское время они выделялись в 27 групп с особым статусом. К 2002 году их список увеличился до 40. Отдельную строку в переписи и статус коренных малочисленных народов Севера получили 8 кереков и 20 алюторцев.

“Новые национальности”

и политкорректность

Всего, подчеркну, перепись 2002 года “открыла” более 60 “новых” национальностей! Непонятно, почему группа из 5 дагестанских кайтагцев ставится в один ряд с народом численностью в 116 миллионов человек (русские). Дань политкорректности? Аргумент в пользу сугубой многонациональности России? Так или иначе, объективно это служит размыванию представления о существовании русского этнического ядра.

Мне непременно будут возражать мои оппоненты, говоря, что Россия — особый случай, что русское этническое ядро не однородно, что на протяжении своей истории русский этнос вбирал в себя представителей других народов. Да, действительно вбирал. Особенно начиная с XIII века, когда в процесс этногенеза включались прошедшие через обряд православного крещения представители других народов — карелов, вепсов, коми (зырян), мордвы, чувашей, монголов, татар и других. Помимо славянского основания русская нация интегрировала в себя тюркские, угро-финские, иберо-кавказские группы.

Но этническая принадлежность уже давно не определяется по “чистоте крови”. Смешанные браки — обычное явление среди многих народов. Возьмем “цивилизованную” Европу, на которую мы привыкли оглядываться. Все ее нации сформировались в результате веков биосоциального взаимодействия многих народов. Но никому в голову не придет вычислять процент “чистой” французской крови у французов или выяснять, сколько в Германии “чистокровных” немцев, а в Италии — итальянцев. Установлено, что современные немцы происходят от германцев, кельтов и славян; современные французы — от галлов, римлян, бриттов и германцев; итальянцы — от этрусков, римлян, кельтов, германцев, греков и сарацин. На эту базовую этническую платформу наслаивались последующие этнические синтезы. Европейский ученый Отто Бауэр пишет: “Немцы представляли собой хаотичную смесь славян, кельтов и тевтонцев, и в начале ХХ века они имели больше сходства с современными французами и итальянцами, у которых им было чему поучиться, чем в свое время — с подданными Священной Римской империи”.

Италия некогда объединила в себе совершенно различные в этническом отношении Пьемонт и Неаполь и еще более непохожие на них Корсику и Наварру. “Мы создали Италию, теперь нам нужно создать итальянцев, — говорил политический объединитель страны Массимо д’Адзельо, — то есть создать итальянцев из жителей полуострова, объединенных самыми разнообразными связями, кроме общего языка, которого у них не было, и государства, которое пришло к ним сверху, извне. Ничего такого изначально итальянского у них не имелось”.

Современная Франция в ее политических границах сложилась в результате военного покорения парижскими королями очень разных земель и народов. Кельтская Бретань была окончательно присоединена лишь при Наполеоне, Бургундия — в XV веке, за покорение юга — Прованса и Лангедока — центральная власть вела непрерывную войну вплоть до XVIII века. И в итоге все их население стало считаться французами.

Загадка для дошкольников:

какое лицо у России?

В сегодняшней России русские не рассматриваются как титульная нация, они утратили государствообразующий статус и правосубъектность. Не обеспечиваются не только их культурные права и запросы, но в ряде регионов и элементарные права на труд, образование, жилище, а иногда и жизнь. Даже внутри России, не говоря уже о постсоветском пространстве, русских “выдавливают” из национальных территориальных образований. Из Чеченской Республики в 90-е годы изгнано более 300 тысяч русских, в Республике Саха (Якутия) с 1989 по 2002 год число русских уменьшилось на 170 тысяч человек. 2007 год в Ингушетии отмечен чередой убийств русских семей, и ни один правозащитник не подал голоса в их защиту.

Формирование внутри России моноэтничных регионов — прямой путь к дестабилизации и последующему расчленению страны на мелкие “государствица”, сформированные по этническому принципу. А ведь во все периоды истории русский этнос на евразийском пространстве объединял и цементировал общность всех российских народов.

У нас национально-государственная идентичность двухуровневая: собственно национальная (этническая) и государственная. У русских это выглядит так: русский — это этническая идентичность, россиянин — государственная. У татар соответственно: татарин и россиянин и т. д. Если из этой конструкции изъять русских, мало кому останется отождествлять себя с государством и защищать его интересы. Поэтому нарушение этнодемографического и этноконфессионального баланса населения страны, размывание национальной идентичности русских, стирание национального лица России угрожает не только самому русскому и другим российским этносам, но и всем народам, входящим в ее “магнитное поле”.

Социологические исследования в национальных регионах страны выявляют изменение статуса этнических групп с ущербом для русских. Речь идет об оценке участия во власти и бизнесе, обладания полномочиями, статусными ролями и должностями. Оказывается, на обыденном уровне люди полагают, что суверенитет получили не граждане республики, а титульные народы. Таким образом, в России запущен предельно простой этнический механизм саморазрушения страны: этнические меньшинства всячески активизируются, рост их самосознания стимулируется, а этническое большинство всячески ослабляется, любые проявления русского самосознания жестко пресекаются.

Помимо этого внутреннего механизма саморазрушения страны действует и внешний. Иммиграция иноэтничных групп ускоряет процесс изменения национальной структуры России, ее культурной и конфессиональной специфики.

В условиях глобальной конкурентной борьбы в мире устоять против деконструкции и сохранить себя в качестве отдельных самостоятельных субъектов истории смогут только те страны, которые защищают и укрепляют свои системообразующие основания — базовую культуру и государствообразующий этнос, национально-государственную идентичность.

Ирина ОРЛОВА,

доктор философских наук, профессор,

Институт социально-политических исследований РАН

http://archive.russia-today.ru/2008/no_09/09_reflections_01.htm