Известно, что один из боевиков, участвовавших в захвате школы в Беслане, - Владимир Ходов был жителем осетинского села Эльхотово. Он был русским по национальности, но, закончив медресе, примкнул к так называемым ваххабитам, как принято именовать сторонников мусульманского фундаментализма на Северном Кавказе, и позднее стал поваром в чеченском отряде Руслана Гелаева. (1) Сегодня достаточно хорошо известно, что некоторые из осетинских мусульман вливаются в ряды движения северокавказского мусульманского сопротивления, и существует предположение, что североосетинский джамаат «Катаиб аль-Хауль» был причастен к убийству 26 ноября 2008 г. мэра Владикавказа (столицы Северной Осетии) Виталия Караева.

О мусульманах Северной Осетии за ее пределами известно немного. Однако, по оценкам специалистов, около 15% населения республики являются мусульманами. Центральная мечеть Владикавказа (столицы Северной Осетии) была построена в начале XX века. Средства на строительство дал азербайджанский нефтяной магнат Мухтаров, женатый на осетинке Тугановой. Мечеть была построена в египетском стиле. По своей архитектуре она не имеет аналогов на Северном Кавказе.

В советское время на территории Северной Осетии все мечети были закрыты, но во время религиозного подъема, наступившего в годы перестройки и продолжившегося после распада СССР, наблюдается оживление религиозной жизни осетинских мусульман. С одной стороны активизируется старшее поколение мусульман-традиционалистов, наиболее ярким представителем которых был Дзанхот Хекилаев, скончавшийся летом 2004 г. С другой – тысячи молодых людей в Северной Осетии стали активно исповедовать ислам, причем преимущественно в форме "ваххабизма". Это привело к созданию двух параллельных мусульманских структур в республике. Мусульмане-традиционалисты в 1990 г. создали Духовное управление мусульман Северной Осетии, а мусульманская молодежь стала создавать свою организацию, которую она неформально называла «Джамаатом» и которая была официально зарегистрирована как Исламский культурный центр в 1996 г. Своим председателем или амиром молодые мусульмане выбрали Ермака Тегаева, сорокалетнего человека с уголовным прошлым, отсидевшего в тюрьме еще в советское время 12 лет.

В состав "Джамаата", по словам его вице-амира и имама Центральной мечети Владикавказа Сулеймана Мамиева, с которым автору этих строк неоднократно доводилось встречаться, входили также мусульманские общины Беслана и Эльхотово. Осетинский "Джамаат" тесно сотрудничал с "Джамаатом" Кабардино-Балкарии, возглавлявшимся популярным среди местной молодежи имамом Мусой Мукожевым, позднее перешедшим на нелегальное положение и ставшего одним из руководителей исламской вооруженной оппозиции в Кабардино-Балкарии. Сулейман Мамиев рассказывал автору, что в общине Владикавказа в начале 2000-х гг. было около 500 человек, большинство из которых - осетины. До трагедии в Беслане было много чеченских и ингушских студентов, но после бесланских событий (1-3 сентября 2004) их отчислили из вузов и вынудили покинуть Владикавказ.

Как сообщала мусульманская газета Северной Осетии "Дауа", 2 февраля 2005 сотрудники УФСБ России по Северной Осетии совместно с сотрудниками УБОП МВД ворвались в дом председателя Исламского культурного центра, 48-летнего Ермака Тегаева. По словам "Дауа", на глазах у очевидцев ему была подброшена взрывчатка, на основании чего он был задержан. Caucasus Times, ссылаясь на правоохранительные органы республики, cообщал, что во время задержания у Ермака Тегаева было обнаружено 270 грамм пластида и 3 электродетонатора, а также изъята религиозная литература, учебные пособия и видео- и аудиокассеты экстремистского характера.

По мнению не только сторонников Ермака Тегаева, но и других мусульман, его задержание являлось специальной акцией, направленной на разгром осетинского «Джамаата» и Исламского культурного центра. Позднее в августе того же 2005 г. Советский районный суд Владикавказа приговорил Ермака к заключению на 2,5 года в колонии-поселении, а в течение года после этого имам Владикавказской мечети Сулейман Мамиев вместе с матерью уехал в Турцию.

В апреле 2005 года главой Духовного управления мусульман Северной Осетии становится Мурат-хаджи Тавказахов, проживающий в пригороде Владикавказа Карца, населенном преимущественно ингушами. Однако осетину Тавказахову не удалось улучшить осетино-ингушские взаимоотношения внутри мусульманской общины Осетии. Кроме того, многие мусульмане республики подозревали его в коррумпированности и присвоении средств, поступавших из различных мусульманских фондов на поддержку ислама в Осетии.

В феврале 2008 г. новым муфтием Духовного управления мусульман Северной Осетии был избран Али-хаджи Евтеев. Он родился в Москве в 1974 г. в смешанной семье: отец – русский, мать – осетинка (в девичестве Комаева), родом из семьи этнических мусульман. В раннем детстве Али-хаджи Евтеев переехал с родителями в Беслан, где и вырос. В 22 года он принял ислам и в конце 1990-х гг. принимал активное участие в создании осетинского «Джамаата», в частности он был одним из тех, кто поддержал избрание Ермака Тегаева в качестве амира. Позднее в 2000 г., разочаровавшись в Ермаке Тегаеве и самом «Джамаате», Али-хаджи уехал в Каир вместе с кумыками из Северной Осетии и поступил на подготовительные курсы мусульманского университета Аль-Азхар, где проучился 4 года.

В 2004 г. он поехал на малое паломничество в Саудовскую Аравию и поступил в Международный университет Медины. Однако, находясь, на обучении в арабских странах он не терял связи с Осетией, приезжал домой каждое лето и уже в 2004 г. стал заместителем муфтия республики. Когда Али-хаджи Евтеева выбрали муфтием, он был в Медине на учебе, но взял академический отпуск и решил вернуться. Оказавшись руководителем Духовного управления Северной Осетии, Евтеев обнаружил, что его касса пуста: работу приходилось начинать практически с нуля. Главную свою задачу новый муфтий видит в объединении мусульман Осетии: и молодежи, прежде ориентировавшейся или до сих пор ориентирующейся на «Джамаат», и сторонников традиционного ислама, верующих старшего поколения. Взгляды Али-хаджи я бы охарактеризовал как умеренно-салафитские. Он является противником вооруженной борьбы мусульман на Северном Кавказе, поскольку она не соответствует шариату, понимаемому не формально, а во всей его полноте. Вместе с тем, возврат к истокам, переосмысление мусульманского миросозерцания на основе опыта Корана и Сунны, по его мнению, помогут мусульманам Северной Осетии найти свое место в современном мире. Не всем такая позиция нравится. Муфтии соседних республик Северного Кавказа не общаются с Евтеевым и отказываются принять его в состав Координационного Совета мусульман Северного Кавказа. Это, на мой взгляд, связано с тем, что остальные муфтии являются последователями традиционного ислама, а кроме того, ни один из них не получил такого всестороннего мусульманского образования, как Али-хаджи Евтеев.

Несмотря на все трудности последних лет, связанные, прежде всего, с неурегулированностью осетино-ингушского конфликта, мусульманские общины в Северной Осетии постепенно растут, причем в значительной степени, за счет осетин. Как я заметил во время своей последней поездки во Владикавказ во второй половине ноября 2008, во время пятничной молитвы в центральной мечети было больше молящихся, чем я видел в предыдущие годы, причем не только мужчин, но и женщин.

Примечание (1) "Владимир Ходов переехал в Северную Осетию в детстве, в 1979 году, когда его мать - жительница Бердянска вышла замуж за уроженца села Эльхотово осетина Анатолия Ходова. Кто его отец - неизвестно, однако воспитывался он в осетинском селе осетинским приемным отцом. Село Эльхотово считается мусульманским. Местная мечеть построена в 1902 году. По словам односельчан, Анатолий Ходов - бывший военный - пользовался в селе уважением, семья была по местным меркам довольно состоятельной. Владимир первый раз был объявлен в розыск по обвинению в изнасиловании еще в 1998 году. Но с тех пор неоднократно приезжал в село и именно в это время поступил на обучение в одно из дагестанских медресе. После его окончания медресе Владимир Ходов серьезно изменился и (примкнул к тем, кого на Северном Кавказе называют "ваххабитами" - прим. автора). В Эльхотово он приезжал регулярно, навещал мать. Каждый день по много часов проводил в мечети. С 2002 года Ходов обвинялся в организации взрыва во Владикавказе и организации диверсии на железной дороге недалеко от Эльхотово. Об этом сообщалось по всей Северной Осетии. Тем не менее, на его жизни в родном селе это почти не отразилось. Он там жил - не постоянно, но довольно часто. Соседи также поддерживали с ним обычные соседские отношения. Затем случилась трагедия Беслана, после чего последовало решение схода о выселении из села его матери”. Цит. по: Юрий Квятковский "История села Эльхотово" http://www.globalrus.ru/comments/138416

Приложение

Роксана Войнова

Отношение населения к экстремистским проявлениям в осетинском обществе (по результатам социологического исследования конца 2007 – начала 2008 года)

Понятие "экстремизм" относится к числу таких сложных общественных феноменов, при определении которых неизбежно возникают противоречивые мнения. Даже среди юристов, способных находить, по крайней мере, инструментальные определения подобных явлений, нет единства взглядов в отношения дефиниции, поэтому специалисты насчитывают, по крайней мере, пять наиболее известных альтернативных подходов по этому вопросу .

Федеральный закон "О противодействии экстремистской деятельности" и его альтернативные законопроекты, которые выносились на общественное обсуждение, сходятся в том, что относят к понятию экстремизма деятельность организаций либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды19. Такое единодушие понятно, поскольку именно эта разновидность экстремизма сегодня, безусловно, преобладает в российском обществе.

В России наблюдается угрожающий рост уровня ксенофобии и преступлений на почве этнической ненависти. По данным московского бюро по правам человека в течение первых двух месяцев 2008 года в стране произошло не менее 60 нападений на почве ксенофобии, от рук агрессивных националистов погибли 36 человека и 58 получили увечья. Значительно возросло число нападений со смертельным исходом. Так, в 2007 г. на месяц приходилось по 6-7 погибших, что вдвое ниже уже зафиксированного в этом году количества убийств. Если говорить о более раннем периоде, то отличие становится еще более разительным. В 2007 году, по сравнению с 2006 годом, уровень насилия в стране вырос в среднем почти на треть; число погибших возросло на 20%, а пострадавших - почти вдвое. Всего в течение 2007 года в России отмечено 230 случаев нападений и конфликтов на почве ксенофобии. В них погибли 74 человека и не менее 317 получили увечья. Так, за весь 2006 г. было совершено примерно 60 убийств на почве ксенофобии, а в 2005 и 2004 гг. – по 25. Данные факты свидетельствуют о неуклонном усилении этнополитической разновидности экстремизма, которая основана на этнических страхах и ненависти, т. е. ксенофобиях (этнофобиях), побуждающих к насилию.

В связи с развитием неблагоприятной ситуации в России, было проведено зондажное исследование ситуации в Северной Осетии, направленное на определение отношения жителей республики к экстремистским проявлениям в обществе и периодичности их возникновения.

Общий объем респондентов - 350 человек. Статистическая погрешность исследования 4,2%. Для опроса использовалась многоступенчатая стратифицированная территориальная случайная выборка. Опрашивались люди в возрасте от 18 лет и старше. Массив разбит по следующим возрастным категориям:

18-24 лет - 36% (127 человек); 25-29 - 11% (37 человек); 39-39 - 15% (52 человека); 40-49 - 19% (68 человек); 50-59 - 11% (39 человек); 60 и старше – 8% (27 человек).

Из них было опрошено мужчин – 39% (136 человек); женщин – 61% (214 человек), что соответствует распределению мужчин и женщин в генеральной совокупности - взрослой части населения Республики Северная Осетия-Алания (РСО-А).

Акцент на преобладании респондентов молодого возраста вызван специфичностью темы данного блока исследования. Так как молодежь является самой активной, ранимой и легко подверженной различным негативным влияниям извне, зачастую желаю получить все и сразу использует не всегда законные способы. Опрос проходил на всей территории Северной Осетии в режиме личного интервью (face-to-face), которое проводится по месту жительства респондента. В выборку были включены следующие населенные пункты:

1. г. Владикавказ; 2. Пригородный район: с. Октябьское, пос. Карца; 3. Правобережный район: г. Беслан 4. Ардонский район г. Ардон 5. Алагирский район: г. Алагир 6. Моздокский район: г. Моздок, 7. Дигорский район: Дигора 8. Ирафский район: Чикола, 9. Кировский район: ст. Змейская.

Среди опрошенных 75% составляли осетины, 17% русские и 8% представители других национальностей.

В качество общественного явления экстремизм, респонденты определили как: 21,5% - «проявление крайних взглядов и мер в политике, жестокость, агрессию»; 13,7% - насилие, нетерпимое отношение, посягательство на мирную жизнь; 12,9 % - терроризм; 11,1% - неприятие существующих законов, беспорядки и дестабилизация; 9,1% - агрессию на национальной и религиозной почве, доходящую вплоть до фанатизма; 4,6% - экстремальное поведение личности; 3,4% - нежеланием считаться со взглядами других; 2,3 %- межличностную агрессию в обществе.

Более 52 % респондентов напрямую сталкивались с различными проявлениями экстремизма в обществе, среди них осетины составили 49,8%, русские – 49,2%, представители других национальностей – 78,6%. Респонденты выделили следующие сферы общественной жизни проявления экстремизма: 1. межнациональные отношения – 32,6%, среди них осетины- 60,6%; русские 53,6%; др нац - 69,6%; 2. межличностные отношения - 24,0%, из них осетины- 43,1%; русские 50,0%; др нац - 47,8%; 3. межконфессиональные отношения – 19,4%, среди них осетины- 35,0%; русские 46,4%; др нац - 30,4%; 4. в сфере политики – 18,6%, среди них осетины- 31,4%; русские 57,1%; др нац – 26,1%; 5. отношение к природе – 17,4%, среди них осетины-35,0 %; русские 35,7%; др нац -13,0 %; 6. в сфере экономики – 12,5%, среди них осетины - 23,4%; русские - 28,6 %; др нац – 13,%; 7. гендерные отношения – 10,0, среди них осетины- 20,4%; русские 21,4%; др нац – 4,3%.

По мнению респондентов проявление экстремизма выражалось в следующих действиях: 1. террористические акты, захват заложников – 18,5% 2. межличностное агрессивное поведение в быту и семье -17,5% 3. столкновение на национальной почве, межнациональная дискриминация – 11,1% 4. военные действия и вооруженные конфликты – 10,6% 5. психологическое давление и вербальная агрессия – 6,9% 6. уничтожение окружающей среды – 4,8% 7. физическая агрессия - 4,2% 8. экономическая агрессия – 4,2%. 9. экстремальные виды спорта – 2,6% (этот пункт указывали только респонденты возрастной категории от 18 - до 24 лет) 10. нарушение прав человека – 1,6%

В качестве основных факторов вызывающих развитие экстремизма в обществе респондентами были названы: 1. неумение и нежелание считаться со взглядами других - 55,4% 2. психологическая неуравновешенность – 49,1% 3. последствия вооруженных столкновений – 45,7% 4. экономическое неравенство – 37,1% 5. негативное влияние печатных и телевизионных СМИ – 33,4% 6. постоянное эмоционально напряжение – 29,7% 7. отсутствие единой национальной идеи – 25,4% 8. наркомания - 23,1% 9. нищета - 22,9% 10. ослабление социальных норм – 21,4%

32,2 % опрошенных респондентов оценивают российское законодательство в области противодействия различных форм экстремизма как не направленное на борьбу с ним как таковым; 30,0 % - респондентов считают, что законодательство в этой области не соблюдается, и только 3,7 % полагают что закон о экстремизме полностью соответствует существующим реалиям.

Большинство респондентов (74,9%) решительно заявляют, что их близкие не защищены от проявлений экстремизма.

45, 4% не могут указать никаких проводимых мер по противодействию проявлений экстремизма в нашей республике так как «либо меры не проводят, либо нет соответствующей информации в СМИ, из всех опрошенных только 14, 9% перечислили среди проводимых мер: распространение брошюр, плакатов, рекламу против терактов в СМИ (1,4%), усиление охраны государственных и частных объектов (3,4%), и призывы к повышению бдительности среди населения (1,2%).

В качестве мер позволяющих сдерживать развитие экстремистских проявлений в обществе, большинство респондентов солидарны, с один из депутатов ГД: «Нам не нужны новые революции и побоища. Новый закон призовёт граждан к порядку»: 19,1% респондентов настаивают на ужесточении законов, вплоть до введения смертной казни; 7,1% -требуют усиления работы спец. служб; 6,6% - полагают, что политики должны быть более ответственны перед их народом; 6,3%- предлагают усилить борьбу с коррупцией в органах; 6,3% - считают, что население должно рассчитывать на себя и быть более бдительным; 4,9% - предлагают увеличить внедрение программ по толерантности. 3,7% - усилить контроль за работой правоохранительных органов. 4,9% - считают что безопасность на данный момент в республике невозможна. Безусловно, остановить рост экстремизма и ксенофобических реакций, вести ломку существующих межэтнических стереотипов, которые являются одними из питательных предпосылок возникновения различного рода фобий, невозможно без скоординированных усилий федеральных и региональных властей, институтов гражданского общества. Анализируя полученные данные опроса респонденты неоднократно сталкиваются с проявлениями экстремизма в различных формах., зачастую на уровне межнациональных и межконфессиональных отношений. Противодействие экстремизму может выражаться только в взаимодействии гражданского общества, прессы и законодательства.

Мировой исторический опыт показывает, что экстремизм в любой форме - нацизма, этнического или религиозного радикализма - захватывает общество постепенно. Хорошо изучены механизмы манипуляции массовым сознанием, с помощью которых "антрепренеры экстремизма" актуализируют реальные и мнимые обиды и подталкивают людей к агрессивным действиям. Именно поэтому в противодействии экстремизму решающую роль должны играть меры раннего предупреждения психологической агрессии, и при принятии законодательных актов, учитывать не только направленность на пресечение насильственных действий, но и идеологическую подготовку к ним.

Проблема заключается в том, что экстремизм заметен лишь в чужой этнической среде. Многие чеченцы не считают экстремистами "своих" боевиков, а русские люди в своем большинстве не считают экстремистами скинхедов ("какие же они экстремисты, это наши мальчики, наши защитники" они "выполняют работу за милицию, наводят порядок, разбираются с мразью, понаехавшей в страну"). Сегодня в СМИ в огромном количестве появляются публикации, доказывающие, что феномен скинхедов якобы просто выдуман правозащитниками, по подсказке и на деньги Запада. При этом подобные взгляды распространяются во всех слоях общества.

Экстремизм и пресса. Размышляя над тем, как предотвратить эскалацию экстремизма, то в числе первых рекомендаций предлагают простейшее решение: запретить прессе обращать внимание на подобные высказывания. Самый известный российских этнолог Валерий Тишков так отреагировал на информационный бум, который поднялся после одиозных заявлений бывшего депутата. "К сожалению, - пишет В. Тишков, - никто не указал прессе, что тиражирование подобных высказываний есть тоже преступление" . Однако подобные рассуждения кажутся естественными лишь в России, тогда как в развитом демократическом обществе предложения "запретить прессе" или "наказать прессу" не реализуемы, и трудно себе представить, что в условиях свободы прессы экстраординарное высказывание известного политика, тем более государственного деятеля, осталось бы без внимания СМИ. Еще важнее то, что подобные рекомендации контрпродуктивны и даже опасны, поскольку в демократическом обществе именно общественное мнение, активизируемое прессой, является основным катализатором включения политических и правовых механизмов противодействия экстремизму.

Пресса обращает критическое внимание на экстремистские выходки, отсутствует последующая правовая и политическая реакция государства на отмеченные прессой факты, а общественность пассивно относится к различным проявлениям экстремизма.

Если деятельность экстремистских движений не встречает отпора со стороны государства и общества, то начинается эрозия всей общественно-политической жизни, размывание конституционных устоев. Учитывая мнения респондентов, можно предположить, что в нынешних условиях большую роль в противодействии экстремизму должны играть меры просветительского характера. До принятия упомянутого закона утвердили федеральные власти утвердили программу "Формирование установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в российском обществе". Но скорее всего, эта программа может стать действенным инструментом противодействия экстремизму только, тогда когда обопрется на общественную поддержку.

Экстремизм и гражданское общество. Весь мировой опыт доказывает, что с такими укоренившимися общественными болезнями, как экстремизм, коррупция, наркомания и др., нельзя бороться только "сверху", только усилиями власти. Но если мы это признаем, то попадем в тупик: "верхи" не могут, а "низы" "не хотят" противодействовать экстремизму. Однако история указывает пути выхода из этого логического тупика, на самом деле мнимого. Экстремизм не навязывается сверху. Не вырастает он и снизу, поскольку негативные массовые стереотипы - это лишь сырье для экстремизма. Идеология экстремизма формируется на некоем среднем уровне, усилиями так называемых "этнических и религиозных антрепренеров". Примерно так же должна формироваться и противостоящая ей идеология толерантности: ее основными проводниками может быть только интеллектуальная элита - антрепренеры или культуртрегеры толерантности.

Михаил Рощин (прил. Роксана Войнова)

http://islamica.ru/index/articles/?uid=119