Отметим, что царская Россия еще во времена Петра I повела борьбу за утверждение своей власти над Южным Дагестаном, в частности над Дербентским ханством и Табасараном. Но в 1734 г. царские войска ушли из Дербента согласно договору с иранским завоевателем Надир-шахом. В 1796 г. царские войска заняли Дербент и его округу, дошли до Азербайджана (Баку), но снова ушли за Терек, хотя и ненадолго.

Уже в начале XIX в. царизм приступил к систематическому политическому завоеванию Чечни и Дагестана, в том числе и Южного. Это было время, когда царская Россия после победы над Наполеоном становится проводником активной, завоевательной политики на Кавказе.

Русский царизм, руководствуясь политическими интересами крепост­ников-помещиков, и учитывая интересы усиливавшей свое влияние буржуазии, упорно и систематически создавал из русских крестьян и казаков себе надежную опору для проведения политики великодержавных стремлении, т. е. политики подчинения и угнетения народов, входящих в состав империи. 1

Рассматривая вопрос о колониальной политики царизма, следует отметить, что она отражала интересы помещиков-крепостников, а также нарождавшейся русской буржуазии, заинтересованной в приобретении новых источников сырья и рынков сбыта изделий российской промышленности. Таким регионом и представлялся им Кавказ в начале XIX в.

В высших кругах самодержавной России преобладало мнение, что Кавказ, окруженный со всех сторон русскими владениями "по естественному положению своему должен был быть в зависимости от царя"1. Занятие Кавказа, "усмирение и Государственное устройство оного" имело чрезвычайно важное значение, "без сего мы не можем спокойно смотреть на земли Кавказские и вполне пользоваться влиянием своим на земли внутренней Азии"2.

По словам царского историка Р.А.Фадеева, "для России Кавказский перешеек вместе и мост, переброшенный с русского берега в сердце азиатского материка, и стена, которою заставлена Средняя Азия от враждебного влияния, и передовое укрепление, защищающее оба моря: Черное и Каспийское. Занятие этого края было первою государственною необходимостью"3.

Перейти Кавказский хребет русских побуждало и то, что христианские народы Закавказья "изнемогали в борьбе с исламом, и, стоя на краю окончательной гибели в отчаянии простирали к России руки с мольбою о спасении"4. Царизм имел задачу не только вытеснить из Кавказа турок и персов, но и подчинить себе "никогда и ни перед кем не преклонявшихся горцев Кавказского хребта"5.

Кавказ имел важное значение и для контроля над транзитными торговыми путями в страны Востока. Еще Петр I добивался, чтобы европейские страны торговали со странами внутренней Азии не через Средиземное море и Турцию, а через Россию и Каспийское море.6 По мнению Г.А.Джахиева, "продвижение на юг давало возможность царизму распространять русскую колонизацию в глубь Кавказа, а приобщение края к России создавало новую сырьевую базу для растущей русской промышленности"1. Такого же мнения придерживался и И. Р. Нахшунов.

Георгиевский договор 1783 г, по которому в Грузию вступили русские войска, и манифест 1801 г. о присоединении к России Восточной Грузии резко изменили политическое положение и соотношение сил на Кавказе в пользу России.

"Подобно мифологическому Гераклу, который избавил владевшего божественным огнем Прометея, - отмечал царский историк - от когтей терзавшего его орла, - Россия освободила народы, просвещенные светом божественного учения, от тяжкого гнета теснивших их мусульман"2.

Самодержавие приступило к окончательному присоединению и Дагестана с его уникальным военно-стратегическим положением.

В сложившейся обстановке царское правительство стало вести по отношению к дагестанским владетелям осторожную политику. Это была своего рода "новая" политика, основанная на невмешательстве во внутренние дела дагестанских правителей, внешняя политика которых "менялась по мере изменения международной обстановки на Кавказе и внутриполитического положения Дагестана вообще, каждого владения в особенности"3^. К примеру Ших-Али-хан дербентский летом 1799 г был принят в подданство России, но;

"несмотря на данную клятву быть верным России, он имел тайные связи с шахом, плел интриги, готовился передаться Персии"4.

Сторонники русской ориентации в Дагестане сообщили об этом астраханскому губернатору К. Ф. Кноррингу, прося "поставить ханом Гасан-Али-хана, являющегося сторонником России"5. Кнорринг в прошении на имя Павла I от 3 марта 1801 г. охарактеризовал Ших-Али-хана как несправедливого, а Гасан-хана как благоразумного человека6.

В 1797 г кадий табасаранский обратился к русскому правительству с просьбой о принятии в подданство. В 1799 г. Рустем-кадий был принят в подданство России с ежегодным жалованьем в 150 руб.

После смерти Павла I 12 марта 1801 г. на российский престол вступил его сын Александр I. Новый царь направил всем подданным России владетелям именные рескрипты с повелением "составить между собою союз и жить в согласии"1. Ввиду этого Ших-Али-хан и Гасан-хан помирились.

Летом 1801 г посланники Рази-бека табасаранского, Соград-бек и брат его Махмуд-бек были приняты в Петербурге с почестями и пожалованы ценными подарками. В прошении Александру I Соград-бек 12 июля 1801 г. писал. "А как по примеру предков моих я нахожусь с высокостепенным Шейх-Али-ханом в тесной связи и в участии и в несчастии его пребываю всегда с ним единодушен, то желаю, так же как и он, состоять в высоком подданстве вашего в2

В этот день также было подано Александру I прошение уцмия каракай-тагского Рази-бека с просьбой о принятии в русское подданство.

В прошении уцмий подчеркивал, что он "издавна предан высокославной империи всероссийской" 3.

Поток обращений владетелей Дагестана к Александру I увеличился, и для выработки единого документа о заключении союза в сентябре 1802 г. они были собраны в Георгиевске. Согласно договору, заключенному в Георгиевске, шамхал тарковский, уцмий кайтагский, кадий табасаранский и хан дербентский перешли под протекторат России. Многие пункты Георгиевского договора предусматривали значительное расширение торговли с горцами. Но он отражал ярко выраженный колониальный характер политики царизма. Чиновники на меновых пунктах и купцы на ярмарках и базарах обманывали неискушенных в коммерческой деятельности горских крестьян, сбывали им недоброкачественный товар по явно завышенным ценам, используя эти "благоприятные возможности для неэквивалентного обмена"1.

Явное неравноправное положение сторон придавало колониальный ха­рактер торговле русских купцов с горцами на меновых дворах. Но горцы вступали в торговые отношения с русскими переселенцами также на станичных ярмарках и сельских базарах. ""Это сближение представляло собой прогрессивное явление, оказавшее большое влияние на дальнейшее развитие русско-кавказских отношений", хотя "оно, не было вызвано к жизни политикой царизма и по существу противоречило ей"2

Политическое сотрудничество царских властей с местными владетелями сопровождалось принятием их "под покровительство России" и присвоением им высоких воинских званий и наград, а также раздачей всевозможных подарков.

Так, по "Записке" от 24 июля 1801 г новому каракайтагскому уцмию Рази-беку выделялось 20 аршин парчи, 10 аршин сукна и 5 аршин атласу. Такие же подарки полагались табасаранскому владельцу Махмуду, брату кадия, а также майсуму Сограб-беку Всего было дано 60 аршин парчи, 30 аршин сукна и 15 аршин атласу3.

Некоторые дагестанские владетели, нуждаясь в поддержке царя, в письмах к нему выражали свои верноподданнические настроения, чернили своих соперников, стремились показать себя сторонниками России. Так, в письме Сурхай-хана казикумухского русскому начальнику в Кубе Жменскому подчеркивалось, что "Ших-Али-хан, акушинские старшины, кадии и окружающие" их "прочие начальники неотступно просят" его нарушить мирные условия с Россией, но что он "на сие их предложение" не соглашается"1

Естественно, царские военачальники на Кавказе, в частности и в исследуемом нами регионе, учитывали все эти обстоятельства в своей политике в регионе.

Обратимся к освещению политики царизма в начале XIX в именно по отношению к народам Южного Дагестана, которая претерпевала разные изменения в силу слагавшихся в этом кавказском регионе обстоятельств.

В самом начале XIX в. проводником политики царского самодержавия в этом регионе явился назначенный в 1802 г главнокомандующим на Кавказе ген П. Д. Цицианов (1754-1806), выходец из старинного аристократического грузинского рода Дед его - Пата Цицишвили еще в 1725 г переселился в Россию вместе с картлинским царем Вахтангом VI2 Цицианов получил российское воспитание, был предан самодержавию. Он быстро "сумел успокоить взволнованную и недовольную правительством Грузию; в 1803 году покорил джаро-белоканских лезгин, а с ними вместе русское подданство приняло султанство Елисуйское"3, - писал С. Эсадзе.

В 1805-1806 гг. почти все крупные ханства Северного Азербайджана вошли в состав России, что вызвало явное недовольство в Иране. Шекинское ханство первый раз принимало подданство России еще в 1796 г, во время похода ген Зубова в Дербент. Вторично оно вступило добровольно в подданство России в мае 1805 г. Ширванское ханство вступило в подданство России 25 декабря 1805 г4.

Сложным был процесс включения Дербента и других частей Южного ; Дагестана в состав России, хотя еще в 1796 г., во время персидского похода ген. Зубова. Ших-Али-хан дербентский был принят в подданство России после преподнесения графу ключей от крепости 120-летним персиянином, подносившим их Петру I. Тогда Ших-Али-хан со всеми своими чиновниками явился в графский лагерь, но Зубов, даже не видясь с ним, "приказал отвесть ему для жилища зеленый большой намет. К ставке Ших-Али-хана определен большой караул"1 Позже хан изменил России, а в годы русско-иранской войны 1806-1812 гг. вместе с Сурхай-ханом стал создавать отряды ополченцев для организации антирусских выступлений.

В июле 1806 г. под предлогом защиты Грузии и восточных районов Кавказа от персов в Дагестан вступили царские войска во главе с ген. Глазенапом. Шамхал Тарковский охотно согласился принять участие в походе, "особенно после того, как Глазенап указал ему на возможность сделаться в будущем дербентским ханом"2.

21 июля 1806 г. Дербент сдался без боя. 22 июля подошли остальные войска, и Глазенап торжественно принял серебряные ключи от города и над цитаделью Дербента, Нарын-Кала, был поднят русский флаг, а жители были приведены к присяге "на вечное подданство русскому государю"3.

Кадий и майсум табасаранские, а также другие феодалы вышли на встречу русским войскам и присягнули на верность России4. Это означало фактически мирное присоединение Табасарана к России.

Жителям Дербента за мирное отношение к русским войскам при вступлении их в город была объявлена благодарность. Они были освобождены от подводной повинности. Управление Дербентским ханством с 10 селами как обещал, Глазенапом было передано Мехти-шамхалу5 Сам г. Дербент вместе с причисленной к нему одною деревнею был оставлен на управление русских6. Мехти-шамхал был утвержден ханом дербентским, признали за нужное "в вознаграждение усердия к службе и верности к императорскому престолу"1 В этом сыграло, видимо, определенную роль и то, что он был женат на дочери Фетали-хана Пери-Джан-ханум.

В вышедшем же в 1827 г в Париже сочинении Клапрота подчеркивается, что "Шейх-Али-хан в 1806 г. поднял возмущение, русские его прогнали и "оккупировали этот город военной силой.2

Мирное присоединение Дербента и Дербентского ханства в целом к России, по мнению Н. А. Магомедова "имело важные последствия для обеих сторон. Для России Дербент явился опорной базой в борьбе за распространение ее власти в Закавказье", и жителей города освободило "от гнета иранской администрации, приобщило их к экономической жизни России"3

5 сентября русские войска выступили из Дербента в сторону Баку под командованием Булгакова, сменившего Глазенапа, и 3 октября 1806 г заняли его без боя. Возложив управление городом Баку на ген-майора Гурьева, Булгаков двинулся в Кубинское ханство, главное село которого Куба являлось летней резиденцией Ших-Али-хана. По словам П. Г. Буткова "Дом Шихалиханов был изряден, построен из нежженого кирпича" и еще не был отделан полностью, но нельзя было не удивляться искусству штукатуров, алебастровая работа которых была "так отменна", что заслуживала подражания"4. При приближении отрядов Булгакова к Кубе Ших-Али-хан обратился к нему с просьбой простить "ошибки" На переговоры с Ших-Али-ханом отправился ген Лихачев, уговоривший его присягнуть на подданство русскому царю, что и было сделано в присутствии Лихачева. Но Хан выговорил себе право остаться на жительство в одной из деревень бывшего своего ханства"5. Однако он, как бывший правитель двух ханств (Дербентского и Кубинского), не мог мириться с таким положением и не соблюдал условия присяги. Вскоре, опасаясь репрессий со стороны русских, он со своими приверженцами ушел в Казикумух1, откуда собрав войско из разных уголков Дагестана, появился вновь под Кубою. Но в ходе сражение с отрядом ген.-м. Гурьева Ших-Али-хан был разбит, отстранен от управления Кубинским ханством, окончательно присоединенным к России в 1809 году. Управление им было поручено Мирза-Магомед-хану II из рода бакинских ханов, давно переселившемуся в Кубу.

Давая характеристику Ших-Али-хану, Цицианов писал: "Высокомерен, надменен, предприимчив, властолюбив, интриган, довольно храбр, славолюбив и всем пожертвует для последнего свойства, устремляя все старания и направляя все пружины к большим приобретениям; при всем том, роскошен и сластолюбив".

А.Бакиханов же отмечал в его характере, "ряд блестящих качеств: его храбрость, щедрость и великодушие", которым он славился в народе 2.

Царские военачальники не особо церемонились с Шейх-Али-ханом, от­страняя его от управления ханством. И он не собирался с ними мириться. Дальше события развивались по Бакиханову так: "Лезгины из Магарамкента, что на берегу Самура, отправив лошадей в Табасаран, прибыли пешими в деревню Джибир. На другой день ген - майор Гурьев подошел к ним, но не с за­падной стороны, где была лучшая дорога, о которой ему говорили его при­верженцы кубинские беки, а с восточной, более удобной для защиты от не­приятеля Лезгины вынудили его отступить к деревне Зейхур Шейх-Али пе­реселился в деревню Рустов, и кубинская провинция, исключая города Кубы и деревни Зейхур, где держались русские, снова перешли под его власть"3 Бой у местечка Зиахур продолжался шесть часов Гурьев отступил, потеряв убитыми и раненными более 300 человек, а 50 человек попали в плен4.

Победа Шихали-хана у местечка Зиахур в ноябре 1811 г над русскими возвысили его авторитет среди дагестанских владетелей и ему на помощь пришли отряды Гасан-хана дженгутайского и аварского хана Это объяснялось тем, что в апреле 1811 г между кадием Абубакаром акушин-ским, Гасан-ханом дженгутайским, Сурхай-ханом казикумухским и Ших-Али-ханом было достигнуто согласие вместе "идти на Кубинскую провинцию" Позже к ним примкнули также Султан-Ахмед аварский и другие владетели Дагестана, за спиной которых стояли персы и турки Г А Джахиев, справедливо отмечает, что "главными вдохновителями и подстрекателями антирусских выступлений в Дагестане в то время были сопредельные страны Востока. За их деньги формировались и укомплектовывались ополченцы в Дагестане"1. Однако через два месяца после сражения у Зиахура ген -майор Хатун-цев подошел к Рустову и в ходе кровопролитного боя разбил отряды Ших-Али-хана. В этом сражении был убит акушинский кадий Абу-бакар Нухбек, сын Сурхай-хана казикумухского со своим отрядом вернулся в Кюре Шихли-хан с остатком ополченцев пробыл некоторое время в лакском селе Сумбатль, оттуда перешел в Унчукатль, а затем поселился в Акуше2.

В описании русского автора сражение под Рустовом происходило так:

"Завязался упорный бой. В наши руки досталось 33 знамени, 350 лошадей и все имущество Ших-Али-хана, который не успел захватить даже своих бумаг Потери мятежников доходили, по показаниям пленных лезгин, до 600 раненых и более тысячи убитых... В плен взято 166 человек. Наши потери состояли из 92 человек убитыми и ранеными"3.

За эту победу ген.-майор Хатунцев, как "доказавший на опыте дарования свои", был награжден орденом св. Анны 1-го класса.

Настала очередь присоединения к России и союзов сельских обществ Южного Дагестана Ахтынского, Мискинджинского, Докузпаринского и др. В рапорте бакинского коменданта В.А.Репина от 6 декабря 1809 г главнокомандующему на Кавказе А. П. Тормасову об обращении старшин селений Ах-ты, Мискинджи и других с просьбой о принятии в подданство России и приведении их к присяге было сказано, что "Сии народы не имеют над собою, как другие, одного властелина, но управляются по деревням старшинами, то и я располагаю взять от них хороших аманатов; а когда посланный офицер для приведения их к присяге возвратился, которому и велел дать на замечание, чтобы он узнавал места и дороги, можно ли до Ахты пройти войскам и с пушками, а после разведав обстоятельно о продовольствии, донесу в. в., не приказано ли будет тогда роту послать"1.

В 1810 г шах начал новое наступление на Кавказ, возлагая, как и прежде, большую надежду на враждовавших с Россией феодалов, к которым было направлено большое число эмиссаров, призванных их "возбуждать к воз­мущению и набегам".

К этому же методу прибегала и Турция, ведшая уже четвертый год войну с Россией. С этой же целью османы послали Сурхай-хану казикумух-скому письма и деньги Ших-Али-хану также послали денежное подношение. В марте 1810г. был задержан возвращавшийся из Ирана посланец Ших-Али-хана, который вел с собою две лошади, вез 5 тыс. рублей, фирманы и воззвания шаха и Аббас-Мирзы к нему, Сурхай-хану, и другим правителям и обществам Дагестана. Такие фирманы были уже разосланы в Аварию, Кайтаг, Та-басаран, Ахтыпара, Докузпара и другие союзы сельских общин. И хотя Ших-Али-хан и Сурхай-хан проявили большую активность, поднять всеобщее восстание им так и не удалось2. "Иран и Турция не имели на Северном Кавказе твердой и постоянной социальной опоры. Поэтому им не удалось добиться объявления народами Северного Кавказа" священной войны" против России"3Ситуация нагнеталась тем, что пошли слухи о том, что якобы Ших-Али-хану Россия опять возвращает кубинское ханство Для успокоения населения Репин вынужден был объявить, что это "есть несправедливая и сущая ложь и что он (Ших-Али-Хан -А.Х) никогда не будет удостоен той милости его императорского величества, чтобы по-прежнему был сделан в Кубе ханом, ибо поступками своими лишился навеки всякого на сие право и не должен даже о том помышлять"1.

Между тем восставшие окружили Кубу и отрезали сообщение ее с остальными владениями и "все владетели соседних областей Дагестана были за одно с мятежниками"2.

По существу же здесь речь идет о народном восстании в Южном Даге­стане, вызванном жестоким колонизаторским гнетом царских властей. Ших-Али-хан же решил воспользоваться благоприятной ему обстановкой

Чтобы положить конец волнениям в Кубинском владении, ген -майор Репин отправил из Баку в Кубу роту Севастопольского полка во главе с майо­ром Левицким. Но, не достигнув своей цели, он возвратился в Баку, что при­вело к тому, волнение быстро распространилось по области, вся Куба "взбунтовалась и предалась Ших-Али".

Оказавшись в "величайшем затруднении" Репин попросил у главноко­мандующего Тормасова подкрепления. Тормасов поручил подавление вос­стания шефу 9-го егерского полка полк.Лисаневичу, которому был дан приказ схватить Ших-Али-хана или убить его, не жалея "ничего, чтобы сие ис­полнилось для будущего спокойствия в том краю и для спасения рода человеческого"3.

Отряд Лисаневича, численностью в 800 человек, при двух орудиях и 1300 человек конницы, собрался 1 октября 1810 г у караван-сарая Догумли. К отряду примкнул и батальон севастопольского полка под командованием' майора Рябинина, прибывшего из Кубы. "Оставив под прикрытием этого батальона все тяжести и приказав ему идти к местечку Шабрань, Лисаневич с остальными силами в тот же день двинулся прямо в горы к укрепленному месту, где скрывался Ших-Али-хан со своими сторонниками. В течение трех дней Лисаневич атаками вытеснял горцев из занятых ими позиций Ших-Али-хан укрылся в местечке Юхари-баш, но отряд Лисаневича двинулся и туда. Ших-Али-хан вынужден был покинуть это место и, переправившись через р. Самур, бежать в Табасаран к зятю своему Абдула-беку, где и укрепился у деревни Эрси1

Для управления Кубой был учрежден "диван" из трех беков, под пред­седательством русского чиновника.

Ших-Али-хан же, находившийся в сел. Ерси у своего зятя Абдула-бека и собравший ополчение в несколько тысяч человек постоянно тревожил Баку, Кубу и Дербент. Поэтому против него были двинуты русские войска, совместно с отрядами табасаранского бека и дербентским ополчением нанесшие ему поражение у селения Марага, после чего Ших-Али-хан укрылся в Таба-саране, но затем ушел в Акушу

В сентябре 1811 г вместо ген Тормасова главнокомандующим царскими войсками на Кавказе был назначен ген.-лейтенант Ф.0. Паулуччи, остававшийся на этом посту до конца 1812 г Ему также пришлось вести борьбу с Ших-Али-ханом, который в ноябре 1811 г. с 8-тысячным ополчением, набранным в Акуше, Мехтуле, Табасаране и Казикумухе, вместе с Нух-беком (сыном Сурхай-хана), вторгся в Кубинский уезд.

В этих условиях ген Хатунцеву было предписано двинуться в Кюринское владение Сурхай-хана¹, вынудить его подписать трактат о подданствеоссии и потребовать выдачи Ших-Али-хана в руки русских Но Сурхай-хан отказался выполнить эти условия и, "стянув свое войско, укрепился у села Шихи-кент¹ В сражении под этим селом Сурхай-хан был разбит и бежал в Казикумух и вскоре дал клятву на верность России, но подписать письменно ее отказался. Более того, он стал проводить антирусскую политику Русские же заняли Курах и укрепились в нем, после чего, "Со всех кюринских аулов к генералу Хатунцеву шли депутации с просьбой принять лезгин под покровительство Российской империи"1 .

К ген Хатунцеву и от магалов Самурской долины прибыли "почетные лица" Они представляли мискинджинский, ахтынский, алтыпаринский и догузпаринский общества. В подписанном ими акте говорилось: "1 Отрицая отныне и навсегда "самовластие", они признают над собой только власть России, и обязываются не иметь какие-либо сношения с ее врагами 2 За разрешение правительства беспрепятственно пасти скот на кубинских паст­бищах обязывались с каждой сотни баранов отдавать один в казну 3 Сверх того, в знак всеподданнейшего усердия они обязывались "вносить дань с овечьих стад сотни одну, где бы они не паслись, с 1813 г в первые же зимние месяцы без побуждения правительства"2.

Кавказское командование, присоединив к России Кюру, образовало ханство, в которое вошли вся кюринская плоскость, территория Курахского, Кошанского, Агульского и Ричинского обществ, а правителем его утвердило Аслан-агу, сына Шахмардан-бека3, племянника Сурхай-хана. Впоследствии он стал казикумухским и кюринским ханом4

4 января 1812 г. с Аслан-беком в присутствии ген.Хатунцева и коллеж­ского советника Могилевского был подписан договор, основными условиями которого были следующие:

1) Аслан-бек и его преемники не должны признавать над собой ничьей власти, кроме власти русского императора и его наследников.

2) Аслан-бек и его преемники не должны вступать ни в какие связи и союзы с соседними владетелями и вольными обществами без разрешения главнокомандующего.

3) Жителям кюринского владения предоставляется пользоваться всеми правами, наравне с прочими верноподданными России.

4) Аслан-беку предоставляется право разбирать все дела, касающиеся до внутреннего управления, и производить суд и расправу по его усмотрению.

5) Аслан-бек обязывается вносить ежегодно подати по 3000 червонцев и 3000 четвертей хлеба, 2500 четвертей пшеницы и 500 четвертей ячменя.

6) В залог своей верности Аслан-бек должен выдать в аманаты старшего сына Нуцал-бека и 2-х сыновей почетных кюринских старшин"1.

23 января 1812 г с Аслан-беком были подписаны дополнительные ус­ловия, обязавшие его

1) отдать сел Курах, кроме жителей в полное распоряжение русского гарнизона (2 бат.пехоты и I сотня казаков), оставленного для защиты Кю­ринского владения,

2) всеми мерами стараться привести в покорность России соседние вольные общества".

Тогда же Аслан-беку был пожалован чин полковника, выданы инвестурная грамота на достоинство хана кюринского, знамя с российским гербом и драгоценная сабля2. Условия этого договора считались неизменными "отныне навсегда"3.

Аслан-бек обязывался служить российскому престолу как "верноподданный раб оного, и неприятелей России признавать за собственных своих неприятелей, в чем и должен дать присягу по обычаю на святом коране"4.

По мнению Г.Г.Османова принятие Аслан-беком ханского титула и вступление его в управление Кюринским ханством означало признание им "над собой и наследниками власти русского императора" В то же время он лишался всякой самостоятельности во внешнеполитических вопросах, и все его действия подчинялись воле главнокомандующего1

По общему их мнению, главную роль на Кавказе имели жестокость и насилие.

Другой русский автор "тревожное положение Дагестана отчасти объяснял в целом тем, что невежественные, полудикие, привыкшие к грабежам и разбоям, горцы не могли расстаться со своей прежней жизнью и оставаться спокойными"2.

По мнению историка Р.А.Фадеева, "защищая свою независимость, горцы защищали только право грабить подгорный край"3.

И все же некоторые из представителей царской администрации на Кав­казе и высокопоставленных военных считали, что с горцами надо установить I отношения, основанные на разумных экономических началах К ним относились адмирал Мордвинов, генерал Тормасов, ученый С.Иванов и другие. Так, говоря о способах, которыми России удобнее и легче можно привязать к себе горских жителей, адмирал Мордвинов 19 июня 1816 г. писал: "таковых народов оружием покорить невозможно; вечная вражда просидит на границе их, и часто успевает в грабежах и разорениях, когда менее она ожидаема"4.

Далее он раскрывает суть своего плана: "чтобы покорить народы, кои ближе к дикому, нежели образованному состоянию, должно приучить их к тому, что Россия производит и чем может их всегда снабжать. Должно уве­личить число вещей, им потребных, должно возродить в них новые желания, новые нужды, новые привычки; должно ознакомить их с нашими услаждениями, нашими увеселениями и умягчить суровую нравственность их нашим роскошеством, сблизить их к нам понятиями, вкусами, нуждами и требованиями от нас домашней утвари, одежды и всяких прихотливых изделий"1

По мнению этого автора, чтобы успешнее действовать на нравы горцев и водворять между ними понятия и русские обычаи наши, полезно бы было завести в российских городах "школы для воспитания молодых князей и детей старшин народных.... Некоторых из них привлекать и в С.-Петербург, составив из них Гвардейский кавказский отряд, с ограничением служения их на четыре года"2

Здравый смысл также подсказывал, что в отношении горцев нужно было вести осторожную политику, уважая их традиции и обычаи, не вторгаясь в их традиционный уклад жизни.

На практике же царизм начал круто ломать традиционный уклад жизни горцев. Законный протест горцев вызвал "захват в огромных масштабах земли, принадлежащей народам Кавказа, а затем и природных богатств, хищнический характер внутренней торговли, которую вели русские, армянские и другие купцы, обосновавшиеся в городах Центрального и Северного Кавказа (Моздоке, Кизляре, Дербенте, Владикавказе и др.), поддержка торговли не-вольниками (рабами)"3 .

"Для завоевания Дагестана, - отмечается в "Материалах по истории Дагестана и Чечни", - царизм применял самые разнообразные методы порабощения горских народов: сожжение непокорных аулов, массовое уничтожение посевов, увод скота, изъятие лучших земель и пастбищ в пользу русских дворян и казаков, убийства и казни горского мужского населения в непокорных аулах"4 Кроме того, царскими властями применялись и так называемые "гибкие меры", а именно натравливание одного народа на другой, разжигание межнациональной розни5.

На захваченных землях царизм начал строить крепости и укрепления, основывать казачьи станицы на землях горцев, оттесняя их в горы, осу­ществляя массовую колонизацию края. Проводником завоевательной политики стал герой Отечественной войны 1812 г. А.П.Ермолов - сторонник самых жестких мер в отношении народов Кавказа. "Имя Ермолова было страшно и особенно памятно для этого края; он был и великодушен, и строг иногда до жестокости, и меры, употребляемые им для удержания Кавказа в мире и по­виновении, были тогда современны и разумны"1, - отмечал Казем-бек. Нельзя согласиться с мнением Казем-бека, когда он называет политику насилия "современным и разумным", потому что "военные экспедиции" Ермолова в районы Дагестана и Чечни приводили в ужас местное население своей жестокостью2.

В 1816 г. он был назначен главнокомандующим на Кавказе. В его руках сконцентрировалась огромная власть и в течение 11 лет он использовал ее силу против горцев, которые для него были "злодеями", "дикарями", "фанатиками", "мошенниками", "изуверами", "хищниками", "разбойниками", "варварами" и т.п. 3

По мнению Р. А. Фадеева "наступательная война против горцев началась действительно с назначением главноуправляющим Кавказским краем Ермолова в 1816 г"4

С Экштут же подчеркивал, что "Ермолов был личностью противоречивой и довольно скрытной. Несомненная личная храбрость, полководческий талант, незаурядные государственные способности, бескорыстие, доходящее до щепетильности, добродушие и приветливость причудливо уживались с завистью и ревностью к чужим успехам: поразительное гражданское мужество и личная независимость шла рука об руку с жестокостью и двуличием Ермолов знал, как понравиться окружающим, и очень хорошо умел это делать, знал горский характер"1.

Немец Карл Кох отмечал, что Ермолов «знал, что имеет дело с кавказ­скими жителями, не привыкшими к послушанию русскими"2.

Ко времени приезда на Кавказ Ермолова позиции России в Южном Да­гестане и Северном Азербайджане были довольно прочными, так как ей уже принадлежали Грузия, Карабахское, Ширванское, Шекинское, Талышинское ханства. Кубинское владение, Дербент, Кюра Что касается других дагестанских владений, то большая их часть "состояла лишь в номинальной зависимости от России"3

Для достижения покорности горцев Ермолов допускал возможность -использования любых средств, а любое неповиновение истреблялось "проконсулом Кавказа" в самом зародыше "Утверждение российской власти в Дагестане, - отмечает Геворкьян Д. П., - означало, прежде всего, покорение местных народов и военные методы занимали здесь одно из основных мест"4.

Ознакомившись с положением дел на месте, Ермолов пришел к выводу, что количество войск в крае мало для удержания горских народов в повино­вении. Он обратился с просьбой к Александру I увеличить численность войск на Кавказе ссылаясь на то, что "Горские народы примером независимости своей в самых подданных В.И. В порождают дух мятежный и любовь к независимости Теперь средствами малыми можно отвратить худые следствия, несколько позднее и умноженных, будет недостаточно. В Дагестане возобновляются беспокойства и утесняемы хранящие вам верность"5 .

Следует отметить, что при занятии Тифлиса в 1800 г ген Лазарев имел не более 4000 солдат, а в 1818 г. при Ермолове отдельный Грузинский корпус состоял из 60 тыс. человек, а в 1833 г он насчитывал 155 тыс. человек1.

На Кавказ были направлены пять полков из числа расположенных на границе войска Донского - Апшеронский, Тенгинский, Навагинский, 41-42 егерские, пять из Крыма - Ширванский, Куринский, Мингрельский, 43 и 45 егерские2.

Особо отличился в Дагестане Апшеронский полк, двинувшийся на Кавказ 27 апреля 1819 г. по маршруту Москва-Славянск-Георгиевск-Дагестан. В г. Куба полк должен был соединиться с расположенным здесь Троицким пехотным полком. Полк состоял из 3 батальонов, в каждом по 4 роты. В полку имелась инвалидная и женатая роты. Следуя поэшелонно, апшеронцы, уже в конце лета прибыли на Кавказ и через Чечню направились в Дагестан.

Колонизаторская политика царизма принесла народам Дагестана много бедствий и лишений. Более того, "в первой четверти XIX в. она приобрела новые, более жестокие формы, чем те, которые были известны кавказским народам в прошлом столетии" 3. Это и порождало у местного населения не­доверие, а часто и враждебное отношение ко всему русскому.