Торговые связи. Процесс развития товарно-денежных отношений в дореформенный период наложил свою печать и на жизнь народов Северного Кавказа. Он ломал основы хозяйственно-экономической замкнутости. Русская буржуазия все настойчивее изыскивала возможности сбыта своих товаров на окраинах страны, в том числе и на Северном Кавказе.

Однако развитию торговли препятствовали в то время многие причины: удаленность Северного Кавказа от центральных губерний бездорожье, сложность политической обстановки, феодальные междоусобицы. Местное купечество было бедно и малочисленно. И тем не менее торговля росла. Из центральных губерний завозили заграничные и русские товары-ткани, сахар, чан, посуду, мишуру, металлические изделия и проч. В свою очередь, уже в начале XIX в. в Москву, Петербург, Ригу, на Макарьевскую ярмарку поставлялись виноградный спирт (20 тыс. сорокаведерных бочек), скот, сода, мука, пшеница, просо и др. Потребность в нагульном скоте, овцах, строевых лошадях, кизлярских винах в последующем все более возрастала. Только в 1813—1814 гг. в центральные губернии было продано 19 тыс. голов крупного рогатого скота, более 71 тыс. овец и 2 тыс. лошадей 41.

В первой половине XIX в. стали поставляться за границу предкавказский хлеб, кожа, шерсть. Уже во второй половине 30-х годов XIX в. до 100 тыс. четвертей ставропольской пшеницы и частью ржи, 180 тыс. пудов шерсти шли на продажу за границу. В целом через Россию, Таганрог к середине XIX в. вывозилось до 300 тыс. четв. хлеба, значительная часть которого шла из районов Предкавказья. В 1848 г. по инициативе наместника на Кавказе кн. М. С. Воронцова был открыт новый порт на Азовском море - Ейск, который в дальнейшем стал важным отправным пунктом вывоза предкавказского хлеба и животноводческой продукции в европейские и другие страны. Значительно расширились торговые связи местных жителей с русским населением городов, станиц и военных укреплений. Торговля была меновой и велась на меновых дворах.

Развивалась и торговля пародов Северного Кавказа с Закавказьем. В 1815 г. из Грузии было привезено и зарегистрировано в Моздокской карантинной заставе 60 наименований товаров: выбойки - 7125 концов, шелка-сырца - 801 батман, ситца - 1326 концов, бурмета - 13 321 конец, одеял - 2224 и т. д. Всевозможные товары из Закавказья привозились и в другие торгово-ремесленные центры Северного Кавказа.

В свою очередь горцы с Северного Кавказа ездили по торговым делам в Закавказье. Горцы Дагестана чаще всего прибывали в Кубу, Нуху, Баку, Телави, Тифлис и другие города, куда привозились для продажи продукты скотоводства и изделия кустарных промыслов. «Нyxa,- писал корреспондент газеты „Кавказ",- очень скоро сделалась главным складочным центром для торговли Дагестана» 42. Среди ее «торгового сословия 25% были лезгины». Только в 1846 г. было привезено наплечных бурок на сумму 1300 руб., сукна на 1240 руб., оружия на 1500 руб., овечьей шерсти и мерлушек - на 8 тыс. руб. Нуху ежегодно посещало до 80 торговцев. Торговля Кубы, как писал в 1842 г. В. Константинов, состояла в снабжении товаром Кумуха, Кураха, Ахты, Мугека и других военных поселений в Дагестане43. Крупным потребителем высокохудожественных ювелирных изделий Дагестана был Тифлис.

Но если торговля с Закавказьем и Россией стимулировала развитие производительных сил, то совершенно иной характер носили торговые связи с Турцией, выгодные только господствующим классам. Из Турции поступали предметы роскоши, за которые владельцы расплачивались «живым товаром». В начале XIX в. работорговля происходила в обширных масштабах. Это особенно было заметно в прибрежных районах Северо-Западного Кавказа, где постоянное количество крымских и османских работорговцев обеспечивало быструю возможность реализации «живого товара». Во время господствования турок на берегу Черного моря, как писал Хан-Гирей, черкесские работорговцы возили много пленников обоего пола в Анапу и Суджук-кале и там обменивали их на товары 44. Такая же картина, быть может в меньших размерах, наблюдалась и в других частях Северного Кавказа. Жители кумыкских сел Эндерей и Аксай в жалобе на «высочайшее» имя писали, что «купцы по всем местам в горах» покупают пленных и отправляют на продажу в Анапу и в другие турецкие города 45.

Торговля рабами происходила и на месте. Одним из центров работорговли Северо-Восточного Кавказа было селение Эндерей. Сюда для продажи ясырей приезжали не только со всего Дагестана, но и из соседней Чечни, Ингушетии, Кабарды и др. Покупали их местные и приезжие купцы. «Пленных обоего пола самых лучших, то есть стройных и красивых,— сообщает С. Броневский,— андреевцы продают магометанским купцам, приезжающим из Константинополя и из Анапы, а иногда сами скрытно от российского правительства доставляют их в сип города и там сбывают их за великия деньги» 46. Скрываться от российского правительства вынуждены были они ввиду того, что Россия, будучи противницей работорговли, делала все от нее зависящее, чтобы пресечь на Северном Кавказе торговлю ясырями. Во многих местах на пути, соединяющем Северо-Восточный Кавказ с Черноморским побережьем, установила посты охраны, которым было дано право обнаружения купцов с ясырямн и конфисковывать у них «живой товар». Еще в 1800 г. разъездной казачьей командой за р. Терек были отбиты невольники, принадлежавшие аварской ханше Гихим-бике, во время препровождения их для продажи в Анапу47. Позже русский корвет «Крым» захватил принадлежавшее Порте судно, на борту которого было много горцев, препровождаемых на невольничий рынок в Константинополь. Горцы были освобождены, и по решению херсонского губернатора Ришелье им было разрешено вернуться в своп села. Но на удивление властей, кроме нескольких пожилых женщин избавленных от рабства, горцы просили, «чтобы оставлены были в России, ибо в отечестве предпочитают себе одну не- *утеряно*

В 1804 г. было обнародовано постановление русского правительства, категорически запрещающее работорговлю на Черноморском побережье, в Эндери и на других невольничьих рынках Центрального и Северо-Восточного Кавказа. Главнокомандующий на Кавказе генерал А. П. Ермолов утверждал, что «учредил кр. Внезапную и тем, утвердив сел. Андрей, прекратил производящий в нем торг»49. Предпринятые русским правительством решительные меры намного сократили, но окончательно не ликвидировали работорговлю. По всему Черноморскому побережью шла бойкая торговля пленниками-горцами Кавказа. По окончании русско-турецкой войны 1828-1829 гг. и подписании Адрнанопольского мира русское правительство объявило о запрещении работорговли в Черномории. Однако фактически работорговля не прекратилась, только стала вестись контрабандным путем.

Эта торговля «живым товаром», приносившая огромные барыши, по-прежнему поощрялась правящими кругами Оттоманской империи. Многие сановники сами принимали в ней участие, особенно синопские, трапезундскне и другие паши пограничных территорий.

Кавказское командование принимало все более решительные меры против контрабандной работорговли, чему способствовало строительство укреплений Черноморской береговой линии. Морское побережье с укреплениями охраняли гребная флотилия азовских и казачьих баркасов, военные корабли Черноморского флота, постоянно крейсировавшие вдоль Кавказского побережья. Еще более энергичные меры против работорговли и рабства были приняты русским правительством во второй половине XIX в.

Меновые дворы. Меновые дворы сыграли значительную роль в расширении торгово-экономических связей местного населения с русскими (карта 2). В развитии меновой торговли в первой половине XIX в. выделялось два периода: первый (1800—1845 гг.) характеризовался созданием дворов и преимущественно меновой торговлей, второй период (1846 — до конца 50-х годов) связан с принятием в 1846 г. нового Положения о меновой торговле. Экономическая жизнь в эти годы приобретает новые черты, торговые связи расширяются, развиваются товарно-денежные отношения, усиливается проникновение к горцам товаров русской промышленности. Правда, этот процесс был неравномерным и неодинаковым для всех районов Северного Кавказа. И те меры по расширению свободной торговли на Кавказе, которые были приняты в этот период царским правительством, явились результатом как давления со стороны нарождавшейся русской буржуазии, так и обострения классовой борьбы местного населения. Были изданы новые таможенные тарифы, ограничившие ввоз иностранных товаров. Поощрялся вывоз товаров из России.

Царское правительство поставило вопрос об учреждении постоянных меновых дворов на Северном Кавказе еще в конце XVIII в. Но лишь в июле 1810 г. состоялось решение Комитета министров, в котором было «постановлено приступить к меновому торгу с горцами» 50. Во исполнение этого решения в следующем, 1811 г. за счет казны на Кавказской линии было открыто шесть меновых дворов (Прохладненский, Наурский, Лашуринский, Прочноокопский, Усть-Лабинский и Константиногорский) и четыре соляных магазина (Прохладненский действовал с 1809 г., Прочноокопский, Усть-Лабинский и Константиногорский).

Надзор за торговлей должны были осуществлять приставы или назначенный царской администрацией чиновник. Только после соответствующего карантинного «очищения», доходившего иногда до 40 дней, местные жители могли продавать или обменивать свои товары.

Горским народам разрешалось вывозить продукты земледелия и животноводства, а также изделия крестьянской промышленности. Ввозили же к ним хлеб и товары русской обрабатывающей промышленности. Запрещался пропуск к ним стали, железа, оружии, а также золота и серебра в слитках. На меновых дворах северокавказские народы могли покупать товары и за деньги, а сбывать свою продукцию имели право только путем обмена товара на товар, преимущественно на соль, что вызывало недовольство горских народов. По существу, в первоначальный период существования меновых дворов местные жители могли приобретать на них только соль. Царское правительство, понимая, что соль играет большую роль в хозяйстве народов Северного Кавказа, монополизировало соляную торговлю, строго регламентировало ее продажу через меновые дворы п карантинные заставы.

До учреждения меновых дворов для удовлетворения потребности своего развитого скотоводства кабардинцы, черкесы, карачаевцы и др. привозили соль из соляных озер Кавказской области с уплатой в казну по 1 руб. 50 коп. сер. за один воз. С открытием же меновых пунктов они лишались этой возможности и вынуждены были покупать соль в меновых пунктах во много раз дороже, платя 1 рубль 50 коп. уже не за воз, а за пуд.

Тем не менее меновая торговля способствовала развитию экономики и торговых связей. За 9 месяцев 1815 г. кабардинцами было вывезено через Прохладненский карантин и продано жителям нынешнего Ставропольского края 1277 пудов меда, 65 пудов воска, 77 пудов говяжьего жира и масла. Важной статьей в торговле был деловой лес. Русские и украинские новоселы испытывали нужду в строительном материале, поэтому естественно, что торговля лесом росла из года в год. За три года, с 1843 по 1845 г., через Известнобродскую и Прохладненскую заставы провезли 6320 арб и повозок различных лесоматериалов.

Предметами торговли служили также изделия крестьянской промышленности. В 1843—1845 гг. через Прохладненскую и Известный Брод провезено: бурок — 302, полостей — 1898, сукна (аршин) — 583, черкесок -- 150, седельных арчаков -- 505; всего на сумму 17 400 руб. В 1844 г. через Известный Брод проехали из Кабарды в пределы Кавказской области 290 торговцев.

Специально для продажи выделывались шашки, кинжалы и другое оружие. В начале 40-х годов значительно расширяется ассортимент местных изделий, идущих на рынок. Если в первой четверти XIX в. в ведомостях, показывающих состав товаров, значится не более 40 названий, то теперь в 40-х годах их стало более 80.

К горцам ввозились хлеб и товары русской промышленности. Дело в том, что продуктов полеводства далеко не хватало для прокормления населения на протяжении всего года. Поэтому местные жители вынуждены были недостающий хлеб покупать или обменивать на своп товары у русского населения. Так, с 25 августа по 8 сентября 1812 г. в Ставропольскую губернию для приобретения хлеба отправлялись кабардинцы на 81 арбе. За девять месяцев 1815 г. в Ставропольскую губернию (через Прохладную) проехали горцы на 2145 арбах для продажи своих товаров и закупки там хлеба 51.

Ввозились к горцам также товары русской промышленности, главным образом хлопчатобумажные изделия: покрывала, выбойки, бязь белая, бурметы (азиатская грубая бумажная ткань), кумач и т. д.

Особенно заметной становится роль торговли в экономической жизни народов Северного Кавказа в 40-50-х годах XIX в. Новым явлением стало открытие базарных пунктов, лавок. Кавказская администрации начиная с 30-х годов «старалась изыскать средство» к оживлении, деятельности меновых дворов. В 1846 г. было принято новое «Положение о меновой с горцами торговле». «По Кавказской линии,- сказано в § 1,-учреждаются постоянные меновые сношения с горцами. Главная цель сношений состоит в том, чтобы посредством оных приобрести доверие горцев». Вместо ранее существовавших шести меновых дворов было учреждено одиннадцать, в том числе при заставах Амир-Аджиюртонской, Червленной, Солдатской, Известнобродской, Баталпашинской и др.- всего 17 меновых дворов. Наместнику Кавказа было предоставлено право перемещать пункты для меновой торговли.

Ассортимент ввозимых и вывозимых товаров значительно расширился. Был разрешен ввоз стали, олова, чугуна в кусках и изделиях. По-прежнему запрещалась лишь торговля огнестрельным и холодным оружием, военным снаряжением, ввоз которых к горцам не был разрешен. Принятие нового Положения о меновой торговле оживило торговлю на местах. Так, в 1847 г. торговый оборот на Кавказской линии достиг 400 тыс. руб., увеличившись по сравнению с 1845 г. почти в два раза. За один 1847 г. в торговых операциях на Кавказской линии приняли участие почти 54 тыс. человек, в том числе в г. Моздоке -- 7873, в Екатеринограде — 3519, на Нальчикском меновом дворе — 8450, и т. д. Важное место в вывозе занимала продажа продуктов животноводства и изделий горского ремесла: бурки, черкески, сукна и др. С 1849 по 1854 г. в Нальчике было продано черкесок -- 1715, бурок- 3015, сукна -1250 кусков, полостей — 2665. Местные жители в большом количестве сбывали также пушные товары, лесоматериалы, продукты пчеловодства. В 1848 г. кабардинцы привезли в Моздок для продажи 491 пуд меду52. В большом количестве сбывались товары на Баталпашннском и Амир-Аджиюртовском меновом дворах. Только в 1848 г. на Амир-Аджпюртовском меновом дворе горцами было продано около 90 наименований товаров на сумму 19 895 руб. Здесь же продавали изделия русской про-мышленности: ситцы, холст, кумач, бязь, выбойку и другие изделия на 94 470 руб., а в следующем 1849 г. разных товаров на сумму 104806 руб.53

По сравнению с первой четвертью XIX в. значительно возросла и продажа лесоматериалов. Кабардинцы, осетины и балкарцы вывозили лес, как и раньше, преимущественно через Известный Брод, Прохладную и Екатериноград. Только через Екатериноградский карантин в 1847-1852 гг. провезено было лесоматериалов 17916 арб, в том числе 13 946 — кабардинцами, 1255 — осетинами, 2654 - русскими и арб — армянами. Общая объявленная их стоимость достигала 100 тыс. руб.54 Как и другие виды торговли, лесоторговля была затруднена рядом ограничений. Вывоз лесоматериалов был сопряжен с уплатой пошлины («за приобретение ярлычка»). Народы Северного Кавказа были поставлены в исключительно трудные условия. На заготовку и перевозку лесоматериалов затрачивалось много времени и труда, а реализовались они за бесценок.

С 1853 г. меновые дворы были отданы на откуп купцу первой гильдии Крутицкому. Будучи типичным явлением хозяйственно-экономической жизни феодальной эпохи, откупная система еще более сковывала развитие торговых сношений русских с горцами. Поэтому горцы предпочитали свободную торговлю строго регламентированной меновой торговле.

Ярмарки n базары. В середине XIX в. (1849 г.) на Кавказской линии и Ставропольской губернии насчитывалась 41 ярмарка. Только на 21 ярмарке в Ставропольской губернии было продано скота и лошадей на 1 170307 руб., а торговый оборот на 29 ярмарках в станицах Кавказского линейного войска составил 639 382 руб. Одной из крупных ярмарок на Северо-Западном Кавказе являлась Екатеринодарская ярмарка, которую посещали адыги. Только в 1845 г. здесь побывало 9800 адыгов, они привозили товаров на сумму 20414 руб.55 Крупная ярмарка происходила и в станице Наурской, которую посещали горцы Дагестана, Чечено-Ингушетии и др. В 1837 г. на Наурскую ярмарку приехало до 6500 человек, и здесь было продано разных товаров на сумму 39 027 руб. Среди этих товаров первое место занимали текстильные изделия (сукна, нанки, ситец, серпинка (тонкая хлопчатобумажная ткань в полоску и клетку), бязь, атлас, парча, холст и пр.), а также крупный рогатый скот, лошади, овцы, пшеница, рожь, сахар, мыло, бумага писчая, хрусталь, зеркала и т. п.

Горцы привозили на ярмарки своп традиционные товары, продукты животноводства и изделия кустарных промыслов. Еще большую роль играли ярмарки в Моздоке, Георгиевске, Пятигорске. На Георгиевскую ярмарку, состоявшуюся 9—15 мая в начале 30-х годов, завезлось товаров российского происхождения на сумму 300 тыс. руб., иностранного — около 60 тыс. руб. На две Моздокские ярмарки в 1839 г. было завезено товаров общей стоимостью в 1844 тыс. руб. Сюда собиралось около 7 тыс. человек.

В середине XIX в. ярмарочная торговля растет, постоянно увеличивается ассортимент привозимых для продажи товаров. Местные жители предпочитали продавать свои товары на ярмарках и базарах. Сбывали и контрабандным путем. Согласно имеющимся данным, обороты контрабандной торговли с горцами по меньшей мере втрое превышали сумму, которой определялись размеры этой торговли в официальных источниках56. За три года (1834, 1849, 1852) на Георгиевских и Пятигорских ярмарках было продано скота и продуктов животноводства приблизительно на 80 тыс. рублей, в том числе лошадей на 47 тыс. рублей. Большим спросом на ярмарках пользовались бурки, черкески, седла, предметы кавказского вооружения. Георгиевские ярмарки занимали ведущее место на Тереке в сбыте местных изделий.

Важным является то, что деньги стали проникать все глубже в экономику горского населения. Меновая торговля теряет свое былое значение. В этом смысле очень характерны данные Георгиевских и Пятигорских ярмарок, которые показывают, что денежная торговля превосходила меновую. И с каждым годом быстрее росла покупка товаров за наличные деньги.

Вместе с тем усиливался приток на Северный Кавказ и товаров русской промышленности, главным образом мануфактурных изделий.

Особое место в развитии торгово-экономических связей с Россией занимал Дербент. Этому во многом способствовало установление начиная с середины 1846 г. регулярного морского сообщения с Астраханью. О характере торговли Дербента с Астраханью и темпах его роста судить можно по следующим данным. Если в 1845 г. из Дербента в Астрахань было вывезено 80520 пудов марены, 7196 пудов сушеных груш, 9045 пудов грецких орехов, то в 1857 г. вывезено 180690 пудов марены, 14 125 пудов сушеных груш, 44867 пудов грецких орехов57. Кроме того, из Дербента в 1854 г. было вывезено 1034 пуда рыбы, 58696 ведер вина, а также в значительных размерах семена марены, разные выделанные кожи, сарачинское пшено, ореховое дерево, дубовые бочки и пр. Товары эти привозились в Дербент из различных районов Южного Дагестана. Предметами ввоза из Астрахани в Дербент были железо, медь, металлические изделия, фарфоровая и стеклянная посуда, строевой лес сукно, бумажные и шелковые изделия русских фабрик, кондитерские и бакалейные изделия. В 50-х годах XIX в. ежегодно в Дербент привозилось 10 тыс. пудов железа. С 1853 по 1859 г. для винных заводов Дербента было доставлено 54 328 ведер спирта. Только в 1805 г. в торговле Дербента с Астраханью было занято 133 морских судна, на которых вывезено всевозможных товаров на сумму 560 202 руб. и привезено товаров на сумму 369690 руб. В дальнейшем, особенно после создания в 858 г. на Каспии для перевозки грузов и пассажиров общества «Кавказ и Меркурий» (с капиталом в 3 млн. рублей), еще более увеличился ввоз и вывоз товаров из Дербента.

Крупными торговыми центрами в первой половине XIX в. стали Петровск и Темир-Хан-Шура. Достаточно сказать, что в конце 50-х годов XIX в. в Петровск из центральной России через Астрахань провозили 2500 пудов железных изделий, 1200 пудов железа и 300 пудов чугуна. В 1857 г. в Темир-Хан-Шуре имелось 108 лавок. Здесь ежегодно сбывалось товара более чем на 300 тыс. руб. В каждое воскресенье собирался базар, и тогда Темир-Хан-Шура принимала вид праздничный, деятельный, торговый. Основным торгово-экономическим центром в Кабардино-Балкарии стал Нальчик. На его торговой площади располагались лавки по продаже различных товаров (галантерейных, бакалейных и др.). Горцы Северо-Восточного Кавказа вели торговлю и в Кизляре. Под влиянием постоянно укрепляющихся торговых связей с Россией и Закавказьем росли торговые центры во всех районах Северного Кавказа. А рост торговых связей накладывал свой отпечаток на сельское и домашнее производство горцев. Специально для продажи на ярмарках и базарах стали выращивать лошадей, крупный и мелкий рогатый скот; для продажи приготовляли и продукты скотоводства, производили черкески, бурки, предметы кавказского снаряжения и украшения. Таким образом, торговые связи с Россией способствовали проникновению в аулы товарно-денежных отношений, которые особенно быстро стали развиваться в пореформенную эпоху.

Примечания:

41 ГАСК. Ф. 87. Оп. 1. Д. 31. Л. 27-39.

42 Кавказ. 1872. № 135.

43 Там же. 1846. № 24; КК на 1850. С. 71.

44 Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978. С. 228.

45 АКАК. Тифлис. 1866. Т. 1. С. 756.

46 Брпневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М.. 1823. Ч. 2. С. 199.

47 МИДЧ. С. 120.

48 ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Св. 91. Д. 605. Л. 1.

49 АКАК. Тифлис, 1874. Т. 6, ч. 2. С. 513.

50 ЦГИА СССР. Ф. 1268. Оп. 1. Д. 782а. Л. 106.

51 ЦГА ДАССР. Ф. 48. Оп. 1. Д. 1. Л. 5.

52 ГАСК. Ф. 20. Оп. 1. Д. 435. Л. 331.

53 Кавказ. 1849. № 12.

54 ЦГИА СССР. Ф. 1268. Оп. 2. Д. 568. Л. 82.

55 ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 731. Л. 164-165.

56 Фадеев А. В. Очерки экономического развития Степного Предкавказья. М.. 1956. С. 215.

57 ЦГИА СССР. Ф. 1268. Оп. 1. Д. 372. Л. 2; ЦГА ДАССР. Ф. 3. Оп. 10. Д. 1. Л. 7, 39.

Источник:

История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.).— М.: Наука. 1988.— 659 с.

http://kvkz.ru/history/2515-torgovlya.html