Азербайджано-иранские отношения имеют для обеих сторон очень важное значение, и в то же время носят крайне неоднозначный и запутанный характер. Во многом это связано с тем, что они имеют множество аспектов и своими корнями уходят в далекое прошлое. Парадокс заключается в том, что прошлое даже сегодня играет в одном случае положительную и объединяющую обе стороны роль, а в другом, одновременно, негативную и разъединяющую. Уже в силу этого следует вкратце остановиться на прошлом азербайджано-иранских отношений.

Объединяющее и разделяющее прошлое

Как далекое, так и недавнее прошлое Азербайджана и Ирана очень тесно взаимосвязаны. Одних и тех же поэтов, писателей и политиков народы обеих стран считают частью своей культуры и истории. И это закономерно, ведь в прошлые столетия очень часто названные страны и народы (персы и азербайджанские тюрки) были частью одних и тех же государств. Вот почему современный Иран невозможно представить без азербайджанцев, которые большую часть истории и культуры этой страны воспринимают как свою. Но и персы, в свою очередь, воспринимают большую часть истории и культуры Азербайджана как собственную.

Дополнительную сложность в азербайджано-иранских отношениях вносил геостратегический фактор и политика других государств. Так, в первой четверти XIX в., в результате ирано-российских войн, Азербайджан оказался расколотым на две неравные части: одна треть вошла в состав Российской империи, а две трети так и остались в составе Иранского государства.

Тем самым азербайджанский народ оказался разделенным на две части, и его дальнейшая история стала развиваться по разным моделям. Южные азербайджанцы по-прежнему принадлежали к 59

исламской и шире – восточной цивилизации, северные же стали приобщаться к российской, а через нее – европейской культуре. Именно на севере страны пробудилось национальное самосознание азербайджанского этноса, возникли политические партии.

Тем не менее, несмотря на разделенность, азербайджанцы часто выступали совместно. Наиболее яркие страницы иранской революции 1905-1911 годов связаны с восстанием азербайджанского населения в 1908-1909 гг. под руководством Саттар-хана. При этом северные или «российские» азербайджанцы принимали самое активное участие в этом восстании. Не случайно имя Саттар-хана, которому соотечественники дали титул «Сардаре мелли» («Вождь народа») (1), отныне стало для азербайджанцев символом борьбы за независимость и права народа.

После распада Российской империи, в 1918 году лидеры северных азербайджанцев объявили о создании Азербайджанской Демократической Республики – первой на мусульманском Востоке. Это событие вызвало подъем национально-освободительного движения в Южном Азербайджане, во главе которого в конце 1919 г. встал шейх Мухаммад Хиабани. В апреле 1920 г. Хиабани и его сторонники объявили о создании Национального правительства. При этом Южный Азербайджан был объявлен Республикой Азадистан, то есть «Страной свободы». Однако в том же 1920 г. почти одновременно обе независимые азербайджанские республики прекратили существование. И вновь Северный Азербайджан оказался под властью России, теперь советской, а южный – частью Ирана.

В самом начале Второй мировой войны СССР ввел войска в Иранское государство и в течение всех военных лет контроли-ровал Южный Азербайджан. Москва всерьез рассчитывала при-соединить оккупированную территорию. 12 декабря 1945 г. при активной помощи СССР в Южном Азербайджане было создано Национальное правительство во главе с Сеид Джафаром Пише-вари, среди руководителей которого имелось немалое число вы-ходцев из Советского Азербайджана. Фактически готовилось объединение под эгидой СССР. Однако после ухода в 1946 г. Советской Армии из Южного Азербайджана власти Ирана раз-громили Национальное Правительство. 60

Так провалилась еще одна попытка объединения Азербай-джана и, соответственно, восстановления целостности народа. И хотя в основе этих событий лежали геополитические факторы, азербайджанцы – на севере и юге – не забывали об этом, как и о том, что по ту сторону реки Аракс живут их соотечественники. Отнюдь не случайно река Аракс в азербайджанской литературе стала символом разлуки близких людей.

Отметим, что власти Ирана сделали выводы из этих собы-тий, и для ослабления сепаратистских поползновений в том же 1946 г. разделили Южный Азербайджан на две провинции – За-падный и Восточный Азербайджан – с центрами в Тебризе и Резайе соответственно. Позже, уже в январе 1993 г., парламент Ирана принял новый закон, по которому был разделен и Вос-точный Азербайджан и создана третья азербайджанская про-винция с центром в г.Ардебиль. Кроме того, часть азербайджан-ской территории была передана другим областям Ирана.

С другой стороны, после этих событий правящий режим ди-настии Пехлеви ввел широкие ограничения в области нацио-нального развития южных азербайджанцев. С 1949 г. было за-прещено в Южном Азербайджане преподавание в школах и университете на родном языке. Более того, за использование родного языка в общественных местах азербайджанцы подвер-гались большому штрафу, либо публичной порке. В результате этих ограничений азербайджанский язык использовался лишь в семье (2). В 70-е годы XX в. политика властей Ирана по отно-шению к использованию азербайджанского языка немного смягчилась, штрафы и публичные порки были отменены. И все равно азербайджанцы не могли учиться на своем родном языке.

В СССР все это время внимательно отслеживали ситуацию в Южном Азербайджане. И потому с пониманием относились к соответствующим просьбам руководства Северного Азербайджа-на. В частности, в 1958 г. была налажена радиотрансляция на азербайджанском языке для жителей Ирана. В том же году при посольстве СССР в Тегеране была учреждена должность «совет-ника по азербайджанским делам». При этом в документе специ-ально указывалась причина создания этой должности: «Мы не должны оставлять вне поля зрения национально-освободитель-ные, патриотические силы в Южном Азербайджане» (3). 61

Противоречивые отношения в 80-90 годы

Исламская революция 1979 г. внесла существенные коррек-тивы в азербайджано-иранские отношения. В ноябре 1981 г. ми-нистр иностранных дел Ирана Хашеми Рафсанджани заявил, что Тегеран будет официально признавать самостоятельность Азер-байджана. Современные иранские исследователи полагают, что после этого устного заявления Иран является первой страной, которая официально признала Азербайджан еще в далеком 1981 г., и именно с этого времени они начинают отсчет новых отно-шений между двумя странами (4).

Так или иначе, но отныне северные азербайджанцы могли без проблем слушать из древней азербайджанской столицы Теб-риза на родном языке передачи о религии и любые заявления Хомейни. Более того, в тот период в одном из самых религиоз-ных центров Азербайджана – поселке Нардаран, в 35 км к севе-ру от Баку, возникла, если верить данным азербайджанских спецслужб, полуподпольная «Организация Хомейнистов» (азерб. «Хомейничиляр ташкилаты») (5).

В ответ, безусловно, с санкции Москвы, в Баку местные вла-сти заговорили о «едином Азербайджане». Расчет властей СССР был ясен: обращаясь к национальным чувствам азербайджанцев, надеялись нейтрализовать исламское влияние Ирана (6).

Распад СССР и появление в 1991 году 8-миллионной суве-ренной Республики Азербайджан не могли не сказаться на от-ношениях с Ираном. Наступил новый этап в истории азербай-джано-иранских отношений. При этом обе стороны пытались использовать новую ситуацию в регионе в своих интересах.

Власти Ирана исходили из того, что в Северном Азербай-джане в этот период заметно усилился интерес населения к ис-ламу. Учитывались также другие факторы: большинство му-сульман в стране (не менее 65 %) составляют шииты, причем в республике проживает немало ираноязычных народов (талыши, таты, курды), что заметно облегчало пропагандистскую кампа-нию Ирана. Большое значение для Ирана имели крупные место-рождения нефти и газа на Каспии и стратегическая роль Север-ного Азербайджана как «моста» в Центральную Азию. Свою роль сыграло стремление официального Тегерана не допустить 62

усиления влияния Турции на Баку. По этим причинам главным объектом своей политики в тот период на Южном Кавказе Иран избрал Северный Азербайджан (7).

В свою очередь, в Северном Азербайджане еще более возрос интерес к судьбе проживавших в Иране соотечественников. Да-же по официальным данным переписи 1986 г., в Иране прожи-вало 11,5 млн. азербайджанцев, что составляло больше 25% на-селения страны (8). Впоследствии иранские эксперты и специа-листы других стран несколько увеличили численность южных азербайджанцев, но цифра всегда колебалась в пределах 16-20 млн. человек. Сами азербайджанцы считали сильно заниженны-ми эти данные и указывали, что на самом деле в Иране прожи-вает более 70 млн. человек, из них не менее 30-35 млн. состав-ляют азербайджанцы (9). С этим согласны не только оппозиция, но и власти Азербайджана: на II съезде азербайджанцев мира, состоявшемся 16 марта 2006 г. в Баку, президент Ильхам Алиев официально заявил, что азербайджанцев в мире насчитывается почти 50 миллионов, из которых 30 миллионов проживают в Иране (10). Интересно, что сразу после этого съезда, 25 марта 2006 г., посол Ирана в Азербайджане Афшар Сулеймани (кстати, азербайджанец) в своем интервью указал, что в его стране про-живают на самом деле более 35 миллионов азербайджанцев (11).

Сложно сказать, сколько на самом деле в Иране азербай-джанцев, ибо точной статистики нет. Но ясно, что роль азербай-джанцев в Иране очень велика и они, наряду с титульной нацией – персами - играют основную роль во всех сферах государства. Нынешний духовный лидер Ирана аятолла Сайед Хаменеи, а также большая часть иранского духовенства – азербайджанцы. Многие ключевые посты в государственной структуре занимают они. Особенно много их среди офицерства иранской армии, а военно-воздушные силы страны вообще на 80 % составляют азербайджанцы (12).

Карабахский конфликт усилил тягу северных и южных азер-байджанцев к объединению. По Ирану с начала карабахского конфликта не раз прокатывались демонстрации в поддержку Азербайджана. Многие южные азербайджанцы заявляли о го-товности воевать на стороне «братьев-мусульман против армян-ских агрессоров» (13). 63

В свою очередь в северном Азербайджане стали все чаще раздаваться призывы к объединению азербайджанских земель. 31 декабря 1989 года тысячи людей, воодушевленных первой за долгие десятилетия возможностью братания с соотечественни-ками, пересекли реку Аракс, минуя заграждения на советско-иранской границе. Ныне эта дата официально отмечается как День солидарности азербайджанцев всего мира.

Власти Ирана достаточно спокойно отнеслись ко всему это-му, не видя особой угрозы для себя. В тот период Иран сделал ставку на религиозный фактор, рассматривая идею сближения азербайджанцев даже как положительный момент. Расчет вла-стей Ирана делался на то, что конфессиональное единство ока-жется для азербайджанцев более весомым и значимым, нежели чувство этнической солидарности. В 1990-1991 гг. для возрож-дения религиозной жизни в Северном Азербайджане сюда в большом количестве стали прибывать из Ирана муллы – азер-байджанцы по национальности или знавшие азербайджанский язык (14).

Еще до официального распада СССР, 12 марта 1991 г. Иран одним из первых признал Азербайджанскую Республику, а в се-редине августа 1991 г. президент Аяз Муталибов посетил Тегеран с первым официальным визитом. Три месяца спустя, в декабре 1991 г., состоялся визит иранского министра иностранных дел Али Акбара Велаяти в Баку. В результате стороны наладили пер-вые дипломатические отношения, подписали ряд соглашений по политическому, экономическому и культурному сотрудничеству. Более того, по инициативе иранской стороны, был решен вопрос о приеме Азербайджана в Организацию экономического сотруд-ничества, в которую тогда входили Иран, Турция и Пакистан, а также в Организацию Исламская конференция.

Пытаясь еще больше сблизиться с Азербайджаном и закре-пить свой успех, Иран решил сыграть более весомую роль в ка-рабахском конфликте и взял на себя роль посредника. По его предложению лидеры Армении и Азербайджана встретились в мае 1992-го в Тегеране. Однако эта первая и единственная по-пытка посредничества закончилась для ирано-азербайджанских отношений катастрофой. Власти Азербайджана получили от Ирана заверения в том, что Армения не будет предпринимать 64

никаких военных операций, но еще до завершения переговоров армяне внезапно штурмом захватили Шушу – главный оплот азербайджанцев в Нагорном Карабахе. Это событие во многом стало поворотным в войне, и моральная ответственность за него полностью ложится на Иран.

По имиджу Ирана и авторитету его сторонников в Азербай-джане был нанесен колоссальный удар, последствия которого сказываются и сегодня. Именно после этого события в общест-венном сознании северных азербайджанцев закрепилось мнение о проармянской политике мусульманского Ирана. Всякая пропа-ганда Ирана и всего иранского отныне стала вызывать в Азер-байджане сильное раздражение.

Ситуация для Ирана еще более ухудшилась после прихода тогда же, после падения Шуши, к власти в Азербайджане НФА во главе с президентом Абульфазом Эльчибеем. Было заявлено об иранской угрозе безопасности страны, а также со стороны России и взят курс на союз с Турцией и тесное сотрудничество с Западом. Одновременно Эльчибей объявил о поддержке идеи объединения Северного и Южного Азербайджана и освобожде-ния от «персидского господства».

В Иране очень надеялись, что с приходом в июне 1993 г. к власти Гейдара Алиева азербайджано-иранские отношения вер-нутся в прежнее русло. В октябре 1993 г. иранский президент Хашеми Рафсанджани совершил визит в Баку и выступил в под-держку только что избранного президента Г.Алиева. Памятуя о негативной реакции азербайджанцев в отношении Ирана после падения Шуши, тогда же иранский духовный лидер аятолла Ха-менеи заявил: «Правительство Армении и карабахские армяне угнетают мусульман региона, и мы осуждаем … действия кара-бахских армян при поддержке правительства Армении» (15).

Одновременно, учитывая наличие в Азербайджане огромной армии беженцев, как результат карабахского конфликта, в 1993-1994 гг. иранские власти обустроили на юге страны 7 лагерей для беженцев, в которых разместились до 100 тыс. человек (16). Так появились первые палаточные лагеря беженцев в Азербай-джане. В ответ Г.Алиев в 1994 г. совершил свой первый визит в Иран и подписал более 90 документов, в том числе «Коммюнике о дружбе». 65

Однако в конце 1994 г. в азербайджано-иранских отношениях произошел очередной крутой поворот: Г.Алиев, под давлением американцев, отказался включить Иран в число участников меж-дународного консорциума по разработке нефтегазовых месторо-ждений в азербайджанском секторе Каспия. Спустя два года из республики были выдворены почти все иранские религиозные, гуманитарные и общественные организации, а вскоре – арестова-ны и осуждены по обвинению в шпионаже в пользу Ирана руко-водители проиранской Исламской партии Азербайджана.

Эти действия властей Азербайджана нашли поддержку в обще-стве. Более того, в 1996 г. прозападная оппозиция объявила о соз-дании Движения за единый Азербайджан (азерб. «Бютов Азарбай-джан Бирлийи») во главе с экс-президентом А.Эльчибеем. К анти-иранским акциям тогда же подключилась и диаспора: на проводи-мых с 1997 г. всемирные конгрессах азербайджанцев тема положе-ния соотечественников в Иране поднимается постоянно.

Иранский ответ и смена внешнеполитических ориентиров в регионе

Реакция Ирана на все это была предсказуемой. Власти Ирана внесли существенные коррективы в свою политику в регионе, и после нескольких лет неоднозначных действий установили вна-чале партнерские, а вскоре и стратегические отношения с Арме-нией. Разумеется, этот выбор, с геополитической точки зрения, был не очень удачным для Ирана. Армения находится на юге Кавказа, и с востока и запада окружена враждебными ей Азер-байджаном и Турцией. На севере Армения граничит с Грузией, где после развала СССР царили политический хаос и экономи-ческая разруха. К тому же экономический потенциал Армении несравним с Азербайджаном. А распад СССР и карабахский конфликт вызвали в Армении крайне тяжелый социально-экономический кризис, страна нуждается в помощи. Иначе го-воря, союз с Арменией оказался весьма затратным.

Но у Ирана, находившегося в международной изоляции, не было особого выбора. К тому же Армения, отчаянно нуждав-шаяся в помощи и поддержке, с удовольствием шла на союз с кем угодно, в том числе со «страной-изгоем», каковым считает-66

ся Исламская Республика Иран. Последняя все это оценила. В 90-е годы XX в., в период карабахского конфликта, именно Иран снабжал Армению газом и продуктами первой необходи-мости и фактически спас ее от экономического коллапса. Впо-следствии стороны еще более сблизились, и Иран стал в итоге крупнейшим внешнеторговым партнером Армении (17). Эконо-мическое партнерство очень скоро переросло в политическое. В итоге, Армения стала для Ирана настоящим «окном на Южном Кавказе», гарантирующего присутствие в этом регионе.

Однако негласный, но фактический союз и стратегическое партнерство мусульманского Ирана с христианской Арменией в противовес, пусть и во многом недружественному, но мусуль-манскому и к тому же шиитскому Азербайджану был с идеоло-гической точки зрения вопиющим отказом от заповедей «ислам-ской геополитики» аятоллы Хомейни. Но руководство Ирана, тем не менее, пошло на это, что означало почти полный отход от идеологических внешнеполитических постулатов эпохи Хомей-ни и переход на прагматические позиции с учетом реальной си-туации в регионе и вокруг него (18).

Борьба за Каспийское море

Дополнительную сложность в ирано-азербайджанские от-ношения внесли проблема статуса Каспийского моря и разра-ботки его энергоресурсов. Безусловно, это противоречие уда-лось бы избежать, если б в ее основе лежали только экономиче-ские факторы. Примечательно, что в начале 90-х годов XX в. Иран не отказывался от проектов по совместному освоению нефтяных месторождений Каспия, в том числе с Азербайджа-ном. И тогда проблема статуса Каспия не играла для Ирана ка-кой-либо роли.

Однако проблема добычи энергоресурсов на Каспии и их транзита имеет, в первую очередь, геополитический и даже гео-стратегический характер. В частности, Азербайджан рассчиты-вал с помощью каспийской нефти не только и не столько улуч-шить свое экономическое положение, сколько решить карабах-ский конфликт. Иначе говоря, Азербайджан взял на вооружение 67

политику «нефть в обмен на Карабах». И свои надежды он воз-лагал на страны Запада, в первую очередь США.

Примечательно, что Азербайджан первоначально согласил-ся отдать большую часть своей нефти ведущим игрокам регио-на, в том числе и Ирану. Ведущие европейские компании также не имели ничего против участия иранцев в разработке энергоре-сурсов на Каспии. Однако Иран был официально объявлен аме-риканцами частью мировой «оси зла». И под давлением США Азербайджан был вынужден исключить Иран из участия в неф-тяном проекте.

Реакция Ирана была предсказуемой: он поднял вопрос о статусе Каспийского моря. Однако было очевидно, что позиция Ирана могла измениться. Ведь, по большому счету, Иран не очень нуждается в разработке новых месторождений – у него более чем достаточно нефти из месторождений Персидского залива. Но у него имеется прекрасно развитая инфрастуктура, и потому Иран надеялся, что этот важный фактор сыграет свою роль, и, по крайней мере, одна из магистралей будущего нефте-провода пройдет по его территории к иранским терминалам у Персидского залива. С экономической точки зрения Иран имел все основания рассчитывать на это. Ведь иранское направление намного короче для транспортировки азербайджанских энерго-ресурсов. К тому же в Иране уже есть разветвленная система трубопроводов и терминалов и подключение к ней Азербайджа-на было бы лишь делом техники.

И опять Иран ждало жестокое разочарование: под давлением американцев в ноябре 1999 г. Азербайджан отказался от иранско-го маршрута нефтепровода, отдав предпочтение пути через Гру-зию и Турцию. Такова была цена жертвы Азербайджана за наде-жду на решение карабахской проблемы благодаря нефти.

После этого Иран занял весьма жесткую позицию на пере-говорах по статусу Каспийского моря. А вскоре Иран пошел на откровенное обострение отношений с Азербайджаном. В ре-зультате в июле 2001 г. две страны едва не оказались на грани войны: иранские истребители и морские корабли регулярно препятствовали разработкам нефтяных месторождений вблизи границы (19). 68

Сознавая свою слабость в военном противостоянии с Ира-ном, Азербайджан предпочел воздержаться от активных ответ-ных действий. Акцент был сделан на урегулирование конфликт-ной ситуации политическими средствами. В первую очередь, Баку возлагал свои надежды на США и Турцию. И они оправда-лись: США сделали резкое заявление в адрес Ирана. Еще даль-ше пошла Турция, которая всерьез даже заговорила о возмож-ном вооруженном конфликте с Ираном. В Баку срочно совер-шил визит глава турецкого генерального штаба генерал Хусейн Кыврыкоглу. Вслед за этим последовали демонстрационные по-леты эскадрильи «Турецкие звезды» над Баку, что стало прояв-лением решимости Турции поддержать Азербайджан. В те дни влиятельный турецкий официоз - газета «Хюрриет» - даже опубликовала статью: «Нота Тегерану: если тронешь Азербай-джан, будешь иметь дело с нами» (20).

Движение южных азербайджанцев в 90-ые годы

Тем временем произошли изменения и в самом Иране. Хотя еще в 1990 г. в Тебризе было создано Движение национального возрождения Южного Азербайджана (ДНВЮА) (азерб. «Гюней Азарбайджанын Милли Ойаныш Харакаты»), однако долгое время о ее деятельности не было информации.

Ситуация изменилась в 1996 г., когда в Иране начались вы-боры в парламент страны и возник конфликт вокруг Махмудали Чехрагани - никому доселе неизвестной фигуры. Профессор Тебризского университета, филолог по профессии, который вы-ступал за преподавание и изучение азербайджанского языка, выдвинул свою кандидатуру в депутаты парламента страны. Еще до выборов он сделал заявление, ставшее его лозунгом: «Я пойду в парламент, надев обувь Саттар-хана»(21). Этим он не-двусмысленно заявлял о стремлении продолжить дело Саттар-хана. Это вмиг сделало его весьма популярным по обе стороны Аракса, одновременно вызвав тревогу у официального Тегерана.

Реакция иранских властей была прогнозируемой: сфальси-фицировав выборы, они не допустили такого кандидата в буду-щий парламент страны. Постепенно взгляды Чехрагани радика-69

лизировались, и в начале 1999 г. он уже выдвинул идею созда-ния парламента Южного Азербайджана, что на деле означало идею федерализации Ирана. Иранские власти мгновенно отреа-гировали: 26 февраля 1999 г. М.Чехрагани вновь был арестован, а митинг студентов Тебризского университета в его поддержку три дня спустя полиция разогнала, при этом около 100 студен-тов ранили, более 300 - арестовали (22).

Известие об аресте М.Чехрагани и разгоне митинга студен-тов вызвало ответную реакцию в Северном Азербайджане. В марте-апреле 1999 г. последовала серия пикетов перед посоль-ством Ирана в Азербайджане. А 27 марта был создан Комитет защиты прав М.Чехрагани под руководством лидера НФА А.Эльчибея, который развернул активную деятельность в рес-публике и за ее пределами (23).

Здесь, однако, следует особо указать, что в тот период поли-тические взгляды активистов Северного и Южного Азербай-джана во многом не совпадали. События в Иране, и особенно вокруг М.Чехрагани, интерпретировались в Северном Азербай-джане как начальный этап движения за независимость и буду-щее объединение народа и страны.

Однако южные азербайджанцы в тот период придержива-лись более умеренных взглядов и не выступали с идеей борьбы за независимость Южного Азербайджана. Это был начальный этап движения южных азербайджанцев. Даже фигура М.Чехрагани тогда вызывала противоречивые суждения среди активистов Южного Азербайджана (24). Но, что самое порази-тельное, сам М.Чехрагани без особого энтузиазма и с удивле-нием отнесся к информации о создании комитета в его защиту, а также о позиции многих в Северном Азербайджане. В интер-вью радиостанции Би-Би-Си в апреле 1999 г. он прямо указы-вал, что, будучи азербайджанцем, в то же время гордится тем, что является гражданином Ирана и считает в этом отношении себя и иранцем также. И ни о какой борьбе за выход Южного Азербайджана из состава Ирана речь не идет, он и его сторон-ники выступают только за право азербайджанского народа го-ворить и учиться на своем родном языке, но обязательно в со-ставе Иране (25). 70

Однако в конце 1999 г. власти Ирана выслали М.Чехрагани из страны. Он уехал в Азербайджан, а оттуда в США. Это очень скоро обернулось против Ирана. Умеренный диссидент, гор-дившийся тем, что он иранец и гражданин Ирана, после выдво-рения из страны М.Чехрагани очень скоро радикализировался и стал настоящей головной болью для властей Ирана. Став лиде-ром ДНВЮА, он наладил работу этой организации по всему ми-ру, особенно в Иране. Деятельность ДНВЮА отныне приняла более масштабный и разнообразный характер. Так, еще в 1999 г. иранский историк азербайджанского происхождения Мухаммад Таги Зехтаби выдвинул идею «о восхождении к крепости Базз», которая находится на севере Ирана, недалеко от границы с Се-верным Азербайджаном. Дело в том, что эта крепость была сто-лицей Бабека – овеянного легендами и глубоко почитаемого всеми азербайджанцами полководца, который в 816-838 годах вел борьбу за свободу и независимость Азербайджана от арабов. М.Т.Зехтаби предложил отметить день рождения Бабека в нача-ле июля мирным шествием к крепости Базз.

Призыв М.Т.Зехтаби вначале был слабо поддержан, и в пер-вом марше приняло участие несколько сот человек. Однако с 2000 г. ситуация кардинально изменилась. М.Чехрагани и его сторонники взялись энергично за это дело, превратив шествие к крепости Базз в акцию протеста против властей Ирана и одно-временно в символ единения азербайджанцев.

Вначале власти Ирана вначале не обратили серьезного вни-мания на эту акцию. Но в 2002 г. в ней приняли участие уже бо-лее 100 тысяч человек, что сильно встревожило власти Ирана. В 2003 г. спецслужбы и правоохранительные органы приложили максимум усилий, вплоть до ареста активистов, для предотвра-щения шествия. Однако это не помогло, и в тот год в акции приняли участие более 800 тысяч азербайджанцев. Так идея, но-сившая больше историко-культурный характер, очень скоро приняла форму регулярной демонстрации протеста южных азербайджанцев (26). 71

Американский фактор

Сложно сказать, как далее пошли бы события в регионе, если б не произошли трагические события 11 сентября 2001 г. и не по-следовали ответные военные акции США в Афганистане и Ираке. Активные действия американцев на мусульманском Востоке вне-сли серьезные коррективы во внешнюю политику Ирана в регио-не. Ведь руководство США прямо назвало Иран следующей по-сле Афганистана и Ирака страной, которая «представляет угрозу демократии». В Тегеране прекрасно осознавали, чем это грозит им, особенно на фоне начавшегося активного проникновения США на Южном Кавказе и в Центральной Азии. В результате, прекратились инциденты на Каспии и провокационные действия иранских вооруженных сил против Азербайджана. В мае 2002 г. состоялся долгожданный визит Г.Алиева в Иран, в ходе которого стороны подписали договор о дружбе и сотрудничестве. В нем, в частности, содержатся пункты о взаимном уважении суверените-та и невмешательстве во внутренние дела.

Вместе с тем, активная роль США в регионе была воспри-нята среди южных азербайджанцев как сигнал к действию. В авангарде их движения находилась ДНВЮА, которая имела офисы в Иране, Азербайджане, Турции и многих стран Западной Европы и США. Ее сторонники выступали за создание незави-симого Южного Азербайджана с перспективой последующего объединения с Северным. Начиная с января 2003 г. при финан-совой поддержки Азербайджана и Турции ДНВЮА начали ве-щания на население Ирана и Азербайджана собственного радио «Голос Южного Азербайджана» (27).

Пребывание за пределами Ирана изменили взгляды и пози-цию лидера ДНВЮА М.Чехрагани, а также отношение к нему. Его стали уже воспринимать как настоящего лидера всего на-ционально-освободительного движения южных азербайджан-цев. Симптоматично, что перемена взглядов отразилась и на фамилии лидера южных азербайджанцев: если до 2003 г. она имела иранскую форму (Чехрагани), то теперь обрела тюркское звучание и стала Чехраганлы.

Перемены произошли и в политике США, которые стали больше внимания уделять национальным меньшинствам Ирана, 72

особенно азербайджанцев. В апреле 2002 г. высокопоставлен-ные американские чиновники приняли лидера ДНВЮА М.Чехраганлы. После этой встречи он сделал официальное за-явление СМИ: «Наша цель – создание в Иране демократическо-го, современного светского государства с федеративным строем, причем Южный Азербайджан получит самый высокий статус автономии» (28). По его словам, сразу после этого в США нача-лись переговоры по объединению всех оппозиционных кругов Ирана. Американцы настаивали на сохранении территориальной целостности Ирана как светского и демократического государ-ства, в рамках которого азербайджанцы могут рассчитывать на создание автономной республики со столицей в Тебризе. Учи-тывая позицию США и других стран Запада, Чехраганлы заявил также, что он и активисты ДНВЮА вынуждены считаться с реа-лиями и потому выступают за федерализацию Ирана. Но это рассматривается ими как «шаг к независимости Южного Азер-байджана» (29).

После этого Чехраганлы прибыл в Баку, где 2 июля 2003-го на пресс-конференции заявил: борьба за «новую жизнь южных азербайджанцев» началась и по истечении 18 месяцев Иран пре-вратится в федерацию (30).

Естественно, ситуация в Иране после этого заметно ослож-нилась. Уже на следующий день после приезда Чехраганлы в Баку стало известно, что несколько сот тысяч азербайджанцев, по инициативе ДНВЮА, совершили очередной марш к крепости Базз. Все попытки иранской полиции воспрепятствовать этому провалились. Вслед за этим в июле 2003 г. начались акции сту-дентов в Тегеране и других крупных городах Ирана. Одновре-менно в Иране начался сбор подписей интеллигенции Южного Азербайджана за предоставление автономии. 21 октября 2003 г. открытое письмо более 600 представителей интеллигенции Южного Азербайджана было опубликовано (31).

В ответ власти Ирана стали проводить административную реформу, в соответствии с которым наиболее развитые азербай-джанские города отделялись от своих провинций и присоединя-лись к тем, где основное население составляли ираноязычные народы. В результате, в августе 2003 г. произошло кровавое столкновение в г.Самиром, где большинством были азербай-73

джанцы и который включили в провинцию Чахар-Махал Бах-тияри, где доминировали ираноязычные луры (32).

Одновременно в августе 2003 года Иран обвинил Баку в ми-литаризации Каспийского моря. Поводом послужило проведе-ние совместных азербайджано-американских военно-морских учений по охране от террористов нефтегазовых морских плат-форм на Каспии, в которых принимали участие 18 военнослу-жащих США, 2 боевых вертолета и 2 патрульных катера Азер-байджана. А поскольку в это время в СМИ многих стран диску-тировался вопрос о скором вторжении США в Иран через тер-риторию Азербайджана, то иранские военные вновь стали угро-жать Азербайджану нанесением превентивных ударов (33).

Тем временем лидер южных азербайджанцев М.Чехраганлы вернулся в США, где выступил с идеей создания новой органи-зации – Высшего совета народов Ирана. 30 ноября 2003 г. она была создана в Вашингтоне. В ее состав, помимо южных азер-байджанцев, вошли лидеры туркмен, белуджей, курдов, арабов и луров (34).

Таким образом, к концу 2003 г. национальное движение южных азербайджанцев поднялось на качественно более высо-кий уровень и приобрело уже ярко выраженный организован-ный характер. У них имелась теперь своя организация (ДНВЮА), которая создала подразделения во всех ведущих странах мира, в том числе на Западе. Появился харизматический лидер М.Чехраганлы, признаваемый в качестве такого как на родине, так и за ее пределами. Лидеры южных азербайджанцев стали уделять большое внимание пропаганде своих взглядов, прямо указывая на ошибку иракских туркмен, которые пренеб-регли этим фактором и, по замечанию Чехраганлы, «не поехали на Запад и не поговорили с международными организациями, и теперь остались «вне игры», и с ними никто в постсаддамовском Ираке не считается» (35). Поэтому помимо вещающего с начала 2003 г. радио «Голос Южного Азербайджана», с 25 апреля 2005 г. у южных азербайджанцев, при поддержке Турции, появился свой телеканал «Гюназ ТВ» (азерб. сокращенно «Южный Азер-байджан»), который сразу же стал весьма популярен не только в Западной Европе, но и на Ближнем Востоке. Когда же, по по-литическим соображениям, руководство Турции в марте 2006 г. 74

приостановило вещание этого канала, лидеры южных азербай-джанцев открыли в Швеции телеканал «Ойаныш ТВ» (азерб. «Возрождение») (36).

«Иранский сезон» в Азербайджане

В конце 2004 г. американо-иранские отношения еще более обострились. В СМИ все чаще появлялись публикации о скором появлении американских войск и баз НАТО в Азербайджане. Беспокойство Ирана заметно возросло на фоне угрозы нападе-ния США после известного заявления президента Дж. Буш теле-компании NBC о возможности проведения военных действий против Ирана. Это вынудило Иран резко изменить свою поли-тику в отношении Азербайджана. Для начала иранские власти в ноябре 2004 г. дали согласие на открытие Генерального кон-сульства Азербайджана в неофициальной столице Южного Азербайджана г. Тебризе, чего азербайджанским властям не удавалось добиться в течение целых десяти лет (37).

А в декабре 2004 г. наступил «иранский сезон» для Север-ного Азербайджана. В течение несколько дней подряд один за другим его столицу посетили четыре высокопоставленных госу-дарственных чиновника Ирана - специальный представитель иранского президента по вопросам Каспия Мехти Сафари, ми-нистр здравоохранения Масуд Пезешкани, министр безопасно-сти Али Юниси и министр обороны Али Шамхани. Примечатель-но, что последний еще за месяц до своего визита сделал заявление о возможности нанесения ракетного удара по Азербайджану в слу-чае военных действий с США и требовал, чтобы официальный Ба-ку не допускал на свою территорию и в зону Каспийского моря военных сил третьих стран. Теперь же все это было срочно поза-быто, и высокопоставленные иранские чиновники стали сулить Азербайджану многочисленные блага. Было очевидно, что Иран старается ускоренными темпами решить все спорные с Азербай-джаном проблемы и пытается хотя бы минимизировать американ-ское присутствие в регионе. А самая главная цель - не дать Азер-байджану стать плацдармом для войск США и членов антитерро-ристической коалиции в борьбе против Ирана (38). 75

Венцом «иранского сезона» стал официальный визит пре-зидента Ильхама Алиева 24-26 января 2005 г. в Иран. В ходе переговоров стороны подписали 9 документов в различных социально-экономических и социальных сферах. Но главным следует считать серьезные уступки со стороны Ирана в важ-нейших для Азербайджана вопросах. Иран публично заявил о поддержке в Карабахском конфликте позиции Азербайджана, осудил агрессию Армении и выступил за территориальную це-лостность и суверенитет Азербайджана. Не менее важным для Азербайджана было то, что Иран согласился на уступки по проблеме статуса Каспийского моря. Взамен Иран изъявил же-лание получить гарантии того, что территория Азербайджана не будет использована США для интервенции или нанесения удара по Ирану (39).

В Азербайджане сознавали силу и возможности Ирана. Ведь начиная с 2003 г., он развернул серьезную информационную кампанию и очень быстро в южных регионах Азербайджана са-мым популярным стал иранский телеканал «Сахар-2», который ведет передачи на азербайджанском языке. А все попытки вла-стей Азербайджана воспрепятствовать этому, в том числе путем переговоров, проваливаются (40). Осведомлены в Азербайджане и о действиях в республике агентов Ирана, в том числе религи-озных деятелей. Не говоря уже о том, что Иран не раз недву-смысленно угрожал Азербайджану обострением ситуации в случае необходимости (41).

Все это вынуждало власти Азербайджана вести крайне ос-торожную политику в отношении Ирана. Как президент И.Алиев, так и высокопоставленные чиновники не раз публично делали заявления о том, что не допустят использования азербай-джанской территории в каких-либо антииранских акциях. Учи-тывая негативную реакцию Ирана, власти Азербайджана с конца 2005 г. отказываются впускать в страну лидера южных азербай-джанцев М.Чехраганлы (42). 76

Кризис вокруг иранской ядерной программы

В начале 2006 г. кризис в американо-иранских отношениях в связи с ядерной программой Ирана достиг критической точки. В Азербайджане это почувствовали особенно сильно. С конца 2005 г. в стране резко возросло число граждан Ирана, которые прибывали, в первую очередь, в столицу и Нахчеванскую АР. В начале 2006 г. этот поток еще более усилился. В азербайджан-ских СМИ приводились разные цифры: от 12 до 50 тысяч чело-век (43). Примечательно, что в ответ на многочисленные вопро-сы азербайджанских журналистов посол Ирана в Азербайджане Афшар Сулеймани в феврале 2006 г. раздраженно заметил: «Мы дадим отпор агрессорам, а переезд в Азербайджан 40-50 тысяч наших граждан ничего не изменит» (44).

Тем временем США усилили давление на Азербайджан с тем, чтобы он присоединился к будущей антииранской коали-ции. В конце апреля 2006 г. американская администрация не-ожиданно пригласила президента И.Алиева в США, чего по-следний безуспешно добивался с первых дней своего избрания в 2003 г. Это известие так обеспокоило власти Ирана, что в Баку накануне визита И.Алиева в США срочно прибыл иранский ми-нистр обороны Мустафа Мухаммад Наджар. А через несколько дней после возвращения из США И.Алиев встретился в Баку с президентом Ирана Махмудом Ахмадинеджадом. В ходе этих встреч иранская сторона недвусмысленно предупредила Иль-хама Алиева о тех действиях, что будут предприняты в отноше-нии Азербайджана в случае использования американцами тер-ритории республики (45).

Майский взрыв в Южном Азербайджане

Ситуация в регионе стала еще более запутанной после май-ского выступления азербайджанского населения в Иране. Оно показало силу и рост сепаратистских настроений среди азербай-джанцев, а также наличие у них действительно серьезных про-блем. Началось все с появления 12 мая 2006 г. в государствен-77

ной газете «Иран» оскорбительных для азербайджанцев карика-тур. Уровень недовольства азербайджанцами своей жизнью и политикой официальных властей Ирана был к тому времени та-ков, что одной карикатуры оказалось достаточно для мощного взрыва. Уже через несколько дней почти весь Южный Азербай-джан оказался охвачен массовыми митингами протеста возму-щенных азербайджанцев. Особенно многочисленные митинги протеста были в неофициальной столице Южного Азербайджа-не г. Тебризе. Сила и мощь взрыва национального возмущения были таковы, что в азербайджаноязычных районах Ирана боль-шинство персов, особенно государственных служащих, предпо-чло срочно покинуть свои места, что временно парализовало деятельность многих учреждений (46).

Власти Ирана быстро осознали опасность ситуации и изви-нились перед азербайджанцами, арестовав одновременно редак-тора газеты и автора карикатуры. В то же время президент Ах-мединеджад сделал заявление, что за беспорядками в Южном Азербайджане «стоят иностранные спецслужбы - в первую оче-редь американские и израильские». Одновременно иранские власти открыто заявили, что одним из инициаторов демонстра-ций является глава ДНВЮА Чехраганлы. Ведь в ходе митингов в Тебризе и других городах на севере Ирана демонстранты вы-крикивали его имя.

Однако это не остановило митинги протеста, которые в ряде случаев стали принимать характер межэтнического противо-стояния. В конце мая южные азербайджанцы подняли флаги независимого Северного Азербайджана. Вслед за этим в Тебризе были сожжены флаги Армении, а демонстранты скандировали лозунги «Карабах наш!», «Азербайджанский народ един!», «Азербайджанский народ не потерпит унижения!», «Персид-ский язык не станет нашим языком!» и т.д. (47)

Осознав, что ситуация начинает выходить из-под контроля, власти Ирана бросили на подавление демонстраций протеста войска и другие силовые структуры. К концу мая появились со-общения лидеров ДНВЮА о почти 40 убитых и более тысячи раненых азербайджанцев. Число арестованных доходило до 11 тысяч человек. Месяц спустя, власти Ирана официально призна-ли факт убийства лишь 4 и ареста 330 азербайджанцев (48). 78

Все это время в Северном Азербайджане посольством Ира-на в Баку один за другим проходили митинги протеста. Но это были митинги оппозиции и сторонников единого Азербайджана. А официальный Баку отчаянно пытался делать вид, что события в Иране его не касаются, и происходящее в Южном Азербай-джане является исключительно внутренним делом иранского государства. Обратили азербайджанцы внимание и на то, что манифестации и массовые волнения в Иране остались вне поля зрения средств массовой информации многих стран Западе, а также России. Если и появлялись сообщения в западной прессе, то они были краткими и преподносились исключительно как реакция на карикатурный скандал (49).

В начале июня стало ясно, что иранским властям удалось-таки в целом подавить выступления южноазербайджанского на-селения. Пессимизма среди лидеров южных азербайджанцев добавила и детективная история с Чехраганлы: 5 июня 2006 г. он прибыл в Турцию, чтобы быть ближе к манифестациям в Иране. Однако 9 июня турецкие власти неожиданно его аресто-вали и депортировали в Баку, где однако местные власти обош-лись с ним точно также, вынудив покинуть страну (50).

Подавление майских выступлений в Южном Азербайджане, отсутствие реакции на это ведущих стран Запада и, в первую очередь, США, а также равнодушие властей Турции и Северно-го Азербайджана не прошли даром для лидеров южных азер-байджанцев. И, в первую очередь, для самого Чехраганлы. Раз-очарование было столь сильным, что 19 октября 2006 г. он по-дал в отставку с поста руководителя ДНВЮА. Это, однако, вы-звало негативную реакцию среди южных азербайджанцев, и под давлением других лидеров и активистов ДНВЮА уже 25 октяб-ря Чехраганлы взял обратно свое заявление (51).

Тревожные перспективы

Все вышеприведенное показывает, что азербайджано-иранские отношения играют огромную роль как для ситуации в Северном Азербайджане и Иране, так и в регионе. Оба государ-ства оказались в западне и в зависимости друг от друга. Май-79

ский взрыв 2006 г. в Южном Азербайджане показал, что этой части Ирана становится для официального Тегерана самой серь-езной внутренней проблемой, которая может сыграть решаю-щую роль в случае дальнейшего обострения отношений на внешнем фронте, и, в первую очередь, в противостоянии с США.

В свою очередь для Азербайджана иранский фактор также оказался серьезнейшей проблемой, которая уже играет важную роль и может стать еще более серьезной опасностью в ближай-шей перспективе. Фактически сегодня Северный Азербайджан оказался между молотом и наковальней. С одной стороны, США оказывают негласное давление, чтобы официальный Баку по-зволил использовать свою территорию в будущем конфликте с Ираном, а еще лучше – вошел в состав антииранской коалиции.

С другой стороны, Тегеран открыто заявил о нанесении ра-кетно-бомбовых ударов по странам, которые войдут в антииран-скую коалиции и тем более предоставят свою территорию для военных действий против Ирана. Не говоря уже о привлечении против Азербайджана национальных меньшинств и религиозно-го фактора.

В Азербайджане все это прекрасно понимают, и отнюдь не случайно весь 2006 год в республике шли острые дискуссии о выборе оптимальной для интересов страны политики: сохранить нейтралитет, принять сторону США или, наоборот, Ирана. Ак-тивизировавшиеся националистические движения не скрывают удовлетворения по поводу надвигающейся войны. Они надеют-ся на то, что, в случае распада Ирана, США поддержит незави-симость Южного Азербайджана. Однако большинство полити-ков в Азербайджане придерживаются иного мнения (52).

Многочисленные социологические опросы также свиде-тельствуют, что иранский вопрос сегодня раскалывает азербай-джанское общество. Так, Центр экономических и политических исследований FAR CENTRE при поддержке американского фонда Национальной Поддержки Демократии провел в апреле-мае 2006 г. в 11 городах Азербайджана опрос по кризису вокруг Ирана. И выявилось, что 34% азербайджанцев выразили под-держку Ирану и только 20% - США и шире Западу. При этом лишь 9% респондентов ожидают пользы для Азербайджана в 80

случае прямой военной операции США против Ирана и только 7% надеются, что Южный и Северный Азербайджан смогут объ-единиться (53).

Поразительно, но Иран и его президент не вызывают каких-либо симпатий у подавляющего большинства населения Север-ного Азербайджана. Это четко показывают многочисленные со-циологические опросы в этой стране, а также мониторинги ме-стных СМИ. Вместе с тем, грядущая война США с Ираном пу-гает еще больше. Если суммировать эти опасения, нашедшие отражения в азербайджанских СМИ, то они заключаются в сле-дующем.

Многие опасаются, что, в случае начала боевых действий, в Северный Азербайджан хлынет огромный поток населения Ирана. Их будет сотни тысяч, и маленькому Азербайджану его не удастся сдержать, а тем более прокормить. Эти люди будут захватывать дома и другие места, цены на квартиры еще более возрастут, как и на продукты и другие предметы. Многие торговые пути республики, особенно проходящие через Иран, будут закры-ты, что уменьшит импорт товаров, приведет к дефициту и даль-нейшему росту цен. В итоге, жизнь в Азербайджане резко подоро-жает, возрастет социальная напряженность, усилится криминоген-ность. В результате всего этого возникнет ситуация, которая может привести к гуманитарной катастрофе в Азербайджане.

В случае начала военных действий Иран нанесет удары по объектам американского экономического влияния в Азербай-джане. Нельзя исключить террористические акты на его терри-тории. В свою очередь, американцы и их союзники нанесут уда-ры по стратегическим объектам, нефтеперерабатывающим заво-дам и нефтехранилищам Ирана. Работа на нефтепроводе будут приостановлены, незавершенные энергетические проекты – за-морожены, произойдет массовый уход из страны иностранцев, закрытие офисов зарубежных компаний и капитал уйдет из «не-стабильного региона». Нельзя исключать также угрозу возоб-новления боевых действий на карабахском фронте, особенно в случае негативного для Ирана развития событий. Ведь в таком случае у иранского союзника Армении возникнут весьма серь-езные проблемы. 81

В то же время взаимные ракетно-бомбовые удары сторон неизбежно приведут к катастрофическому загрязнению атмо-сферы практически на всей территории Ирана и Азербайджана. Разлив больших объемов нефти и нефтепродуктов приведет к опасному загрязнению источников водоснабжения и гибели биоресурсов Каспии. Иначе говоря, Азербайджан ждет экологи-ческая катастрофа. К этому следует добавить, что использова-ние современного оружия вполне может привести к резкому ухудшению сейсмической обстановки в стране, особенно вокруг Баку, который находится в опасной зоне. Одновременно воору-женные силы Ирана могут нанести удары по жилым кварталам Баку и других населенных пунктов Азербайджана, что приведет к многочисленным жертвам среди гражданского населения.

Наконец, война с Ираном примет затяжной характер, как и в Ираке, и приведет к дальнейшей дестабилизации ситуации в ре-гионе. Американцы до определенного момента, возможно, по-стараются использовать «азербайджанский фактор» против Ирана, но не допустят на самом деле создания единого Азербай-джана. Это вызовет сильнейшее разочарование в азербайджан-ском обществе и еще больший рост антиамериканских настрое-ний. Не исключено, что вследствие этого возможен рост проис-ламских настроений и приход к власти в Азербайджане ради-кальных сил.

Вот почему ныне в Азербайджане возникла внешне пара-доксальная ситуация: при всей своей нелюбви к Ирану и надеж-дам на воссоединение обеих частей нации и страны, подавляю-щее большинство населения республики сдержанно относится к идее использования американцами военной силы против Ирана. А уж тем более оно негативно относится к возможности исполь-зования американцами территории республики, понимая, что все это потом неизбежно обернется против нее и ее населения. Что интересно, в данном случае мнения противников и сторон-ников США в Азербайджане совпадают. Но ясно и то, что стра-на многим рискует, ибо и вряд ли останется в стороне от амери-кано-иранского кризиса. Нет уверенности также в том, что вла-сти Баку смогут выдержать давление. Все это вызывает в раз-личных кругах Азербайджана явную или скрытую тревогу в от-ношении своего будущего.

ИНСТИТУТ МИРА И ДЕМОКРАТИИ

АРИФ ЮНУСОВ

АЗЕРБАЙДЖАН В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА: КОНФЛИКТЫ И ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ УГРОЗЫ

Баку – 2007

Редактор: доктор исторических наук, профессор Рауф Гусейнов (Национальная Академия наук Азербайджана)