Кавказ – колыбель древних цивилизаций, созданных, прежде всего ее народами-автохтонами. Кавказская Албания, или, как ее называют лезгинские народы - Алупан, наряду с Арменией и Иверией, была одним из древнейших государств региона. Границы Кавказской Албании простирались от реки Арас до города-крепости Чула (территория современного Дербента) и верхних отрогов Самурского хребта, называемых в народе Къирав или Цирав. Граница Кавказской Албании с востока на запад, шла от Каспийского моря до пределов Восточной Грузии с включением (в различные исторические периоды) Кахетии, Эретии (всего междуречья Иори и Алазани), Кардмана (совр. Гардабани) и Гогарены. Исторически земли нынешнего Азербайджана и Южного Дагестана входили в состав этого государства. На территории Кавказской Албании существовала самостоятельная, имеющая апостольское происхождение - Албанская Церковь.

По разным причинам сложилось так, что албанский народ не смог сохранить как своей государственной независимости, так и своей Церкви. Уже прошло много времени с тех пор, как перестало существовать Албанское государство, Албанская Церковь, поначалу потерявшая свою независимость, была затем упразднена. Но на сегодняшний день из албанского племенного союза осталась народность, которая сохранила свою первоначальную веру. Это потомки лезгиноязычных утиев - удины, проживающие ныне в с. Нидж (Габалинский район) и в Огузском районе Азербайджана, а также в селении Октамбери в восточной Грузии. Начиная с IV века, в Албании имеется уже своя самостоятельная Церковь с трехстепенной иерархией, с достаточным числом епископских кафедр, со своим монашеским институтом, богослужением, догматикой, каноникой, т.е. всей литургией – общественным служением Церкви. На сегодняшний день только двум народам на Кавказе – грузинам и армянам – удалось сохранить верность христианству.

Возникновение письменности

На появление письменности не могла не повлиять факт ранней христианизации Албании (в I в.). Очевидно, в связи с этим фактом назрела потребность в письменном распространении христианского учения среди населения, хотя впервые века распространения христианства письменная форма передачи учения Христа и официальный язык Албанской Церкви еще не сложились. Поэтому первыми письменными сочинениями являлись церковные сочинения (переводы Библии, христианские заповеди, лекционарии, житии святых и др.).

В силу особенностей исторических судеб письменные памятники Албании местного происхождения, хотя изначально писались на албанском языке, но в настоящее время сохранились исключительно на древнеармянском языке. Албанский язык (агванский) был распространен среди племен, населявших с древнейшей поры предгорный и отчасти горный ареал Восточного Кавказа (включая равнинную полосу Южного Дагестана и Азербайджана). Относился к лезгинской ветви нахско-дагестанских языков, представляя собой, по общему мнению исследователей, древнее состояние удинского языка, на котором говорят около восьми тысяч человек в Азербайджане, а также Грузии и России. Как отмечал дагестанский профессор А. Агаев, «удины с одной стороны, были продуктом сегментации лезгиноязычных племен, а с другой, были настолько родственны албанам, что имели с ними одну общую письменность».

Албанская христианская литература в ее начальной форме складывалась в период существования самостоятельного государства. Албанская литература представлена агиографическими сочинениями, историческими хрониками, юридическими документами церковных канонов. К албанской традиции относятся дошедшие до нас исторические источники: «История албан» Моисея Каланкатуйского, труды Мхитара Гоша – «Албанская хроника» и «Житие-мученичество Хосрова Гандзакского», сочинение Киракоса Гандзакского «История», а также правовые источники Албанской Церкви – Каноны Агуэнского и Партавского Соборов.

Албанский историк VII века Моисей Каланкатуйский, сочинение которого сохранилось на армянском языке в редакции Х века, перечисляет народы, которые в его время имели письменность, и в их числе упоминает и албанов. Далее сведения о существовании священных писаний на албанском языке имеются у армянского историка VIII века Гевонда. Он перечисляет те языки, на которых существует текст Евангелия, и среди них на двенадцатом месте назван албанский.

Исходя из исследования самого текста «Истории албан», историки приходят к выводу, что автором первых двух частей «Истории албан» является ученый священник инок Моисей, живший в VII веке, прозванный Каланкатуйским. Или как сам о себе он свидетельствует: «враги пустились в погоню за беглецами и некоторых из них догнали у подножия горы, находящейся против большого села Каланкатуйк, расположенного в той же области Ути, откуда родом и я». Вероятным автором третьей части «Истории албан» исследователи называют Моисея Дасхуранского, жившего в Х веке.

Возобновление алфавита

В российской историографии традиционно создателем грузинского, армянского и албанского письма считается армянский ученый святой Месроп Маштоц. Но современные научные данные позволяют сделать вывод, что с помощью Маштоца албанское письмо было лишь реформировано. В числе народов, имеющих письменность (евреев, латинян, чьим письмом пользуются и ромеи, испанцы, греки, мидийцы, армяне) Моисей Дасхуранского называет и албанцев. Другое сообщение о письме относится к III веку.

Персидский царь Шапур I, после разгрома в 260 г. римского войска в битве близ Эдессы (совр. Урфа) отправляет в разные страны, в т.ч. алупанам, армянам, иверам письма о своей победе над римлянами и пленении им императора Валериана с его полководцами и легионерами. Албаны (как и иберы), не приняв послания Шапура I, написали римским вождям письмо с обещаниями помочь в освобождении Валериана.

В начале IV в. (314/315 г.) армянский царь Тиридат III отправляет письма царям Албании, Иверии и др. с приглашениями участвовать в торжественном церемонии принятия христианства, сообщает автор V в. Агафангел.

Биограф Маштоца, армянский писатель V века Корюн, сообщает, что Месроп Маштоц, придя «в страну албанов, возобновил их алфавит, содействовал возрождению научных знаний и, оставив у них также наставников, вернулся в Армению». В этой же рукописи Корюна, изданной в 1854 году, о деятельности Маштоца в Албании добавлено, что «во всех частях Армении, Грузии и стране албанов Месроп мужественно и неустанно обучал новым письменам в течение всей своей жизни, весною и зимою, днем и ночью». Из этого сообщения армянского историка можно почерпнуть важнейшие данные, а именно указание на то, что в стране албанов Месроп Маштоц «возобновил их алфавит». Следовательно, в начале V века в Албании уже имелся какой-то свой старый алфавит, который Маштоц лишь «возобновил».

Таким образом, сообразуясь с данными различных исторических источников албанисты делают вывод, что письменность в Албании существовала задолго до V века. Между 415 и 420 годами из Армении в Албанию прибывает ученый священник Месроп Маштоц, который при содействии албанского царя Есвагена и главы Албанской Церкви епископа Иеремии, а также даровитого иерея Вениамина осуществляет реформу албанской письменности, с чьей помощью он получал разъяснения различных слов албанского языка, которого он не знал. Как считает французский филолог и историк христианства Жан-Пьер Маэ (Париж), этот метод, использованный Моштоцом, мало чем отличается от того, что используют современные кавказоведы, сотрудничая со своими местными информаторами.

Но если в Византийских пределах Маштоц сам распространял свое учение, “подслащивая” его, чтобы сделать более доступным для своих эллинизированных соотечественников, то в Албании, Маштоц полностью скрывался за своими помощниками из местных, которые только и были компетентны в знании своей родной речи. После его отъезда его ученики стали не администраторами, а простыми техническими консультантами, которые общались с местными властями при помощи единственного собеседника-албанца – иерея Йовнатана.

Несмотря на сообщения древних авторов об изобретении Маштоцем не только армянского, но и грузинского и албанского письма, некоторые историки считают, что «создание новой письменности, обслуживающей тот или иной язык, нельзя свести к «буквотворчеству» - это большой и сложный процесс, включающий, прежде всего выделение фонем данного языка и предполагающий тонкое знание как фонетики, так и строя языка. Доктор исторических наук А. Периханян отмечала несерьезность этого сообщения и невозможность такого изобретения. Крупный африканист член-корреспондент АН СССР Ольдерроги выявил, что прототипом армянского письма, будто бы изобретенного Месропом Маштоцом, было древнее эфиопское письмо.

По имеющимся сведениям Маштоц не знал ни грузинского, ни албанского языков. Для того чтобы беседовать с Маштоцем албанский царь Есваген и архиепископ Иеремия вынуждены были пригласить из области Сюника искусного переводчика Вениамина. Следовательно, Маштоц не знал албанского языка, а Есваген, Иеремия и окружающие их албанцы – армянского. Соответственно Маштоц при таких условиях составить алфавит для албанского языка по слуху не мог. С такой задачей мог бы справиться только албанец, возможно – архиепископ Иеремия, который, по сообщению Корюна, перевел Священное Писание на местный албанский язык.

По мнению иеромонах Алексия (Никонорова, Московская Духовная Академия), по всей вероятности, Маштоц, составитель армянского алфавита, как человек опытный в таком деле, в составлении албанского алфавита принял участие в качестве консультанта. Именно в правление Есвагена в Албании стали переводиться с сирийского и греческого на албанский язык важнейшие библейские тексты: Книги Пророков, Деяния Апостолов, Евангелие. Языком новой письменности явился один из 26 племенных языков страны, принадлежащий многочисленной народности, «понятный царскому двору и большинству паствы». Предположение о том, что этим языком был древнеудинский, оспаривается не которыми историками, в частности, на том основании, что алфавит был создан для богатого гортанными звуками языка гаргарейцев.

По мнению же албанского дешифровщика профессора Ярали Яралиева (Дербент), Месроп Маштоц ни как не мог быть автором алфавита албанцев. Так как «Матенадаранский алфавит был составлен, когда носители нахско-лезгинских языков жили вместе в составе хурритов и урартийцев и, возможно, еще до н.э». Для кавказских албанцев, по его мнению, Месроп Маштоц переделал Матенадаранский алфавит в более упрощенную и удобную для использования форму.

Существуют и другие версии происхождения письменности албанцев, например профессор Г.Ибрагимов считает, что албанская письменность была создана на языке цахур, у которых из всей группы лезгин наиболее гортанный язык. В рутулах, и в частности, цахурах он видит античных гаргарийцев. В подтверждение Г.Ибрагимов дает толкование этнонима "гаргар" в рутульском и цахурском языках, где он употребляется как форма обращения (сосед, близкий). Более того, автор считает, что даже в XII-XIII веках продолжала существовать албанская письменность. В подтверждение он приводит сообщение Захария Казвини (XIII в.) о том, что в Цахуре на лезгинский язык были переведены две мусульманские книги "Компендии Музани" и "Имама ал-Шафал".

Обсуждая этот вопрос, М. Ихилов пишет: "Но можно ли на основании сказанного отождествлять этническую преемственность гаргарийцев с цахурами и рутулами, как и утверждать, что переводы вышеуказанных книг были осуществлены на основе "письменности" цахур? Думается, что нет. В связи с изложенным, возникает вопрос, - на каком же языке лезгиноязычных народов была создана албанская письменность? "Следует, однако, заметить, что в деле дешифровки албанских надписей сделано еще немного. Дешифровка производилась только на основе удинского языка, тогда как удинский язык — всего лишь один из языков лезгинской группы народностей. В исторических источниках идет речь о создании албанской письменности на ведущем горском языке. Таким языком мог быть, нам кажется, не племенной язык — удинский, гаргарский, рутульский, цахурский, — а общелекский — лезгинский язык. Этим, вероятно, объясняется и то, что Захария Казвини жителей рутульских и цахурских сел (Шиназа и Цахура) еще в XIII веке причислял по языку и культуре к лезгинам".

Особый интерес представляет эпиграфический памятник из высокогорного с. Куруша (2465 м.), который представляет собой камень с письменами в двух алфавитах арабском (аджаме) и албанском. Который был обнаружен в кладке мавзолея (пира) святого шейха Хаджи Зенги Бубы. По мнению профессора Ф.Р. Нагиева, учитывая тот факт, что албанские надписи в данном случае соседствуют с арабскими, вероятно, это был периодом начала перехода местных жителей в ислам. Очевидно, ко времени составления письма, лезгины с. Куруш, еще пользовались албанским письмом. Профессор отмечает, что «албанские буквы четкие, ровные, уверенные, тогда как арабские буквы выглядят вырезанными неумело и с ошибками ученическими упражнениями». И делает вывод о том, что «данный период характеризуется тем, что арабское письмо принято недавно, тогда как албанским письмом леки пользовались давно». Письмо в двух алфавитах может свидетельствовать о том, что во время распространения ислама в Куруше позиции христианства оставались еще сильными.

Существует и другая версия появления одновременно трех алфавитов. Необходимо, отметить, что арамейский, также, был родным языком Пророка Исы (Иисуса) и четверо из его учеников (апостолов) проповедовали на Кавказе, в т.ч. в Чоле (Дербенте). Основным языком, на котором они общались с местным населением, предположительно был арамейский.

В первых же веках новой эры эстафету продолжили христианские (сирийские) прозелиты из Антиохии. Поэтому, в истории христианства в Дагестане, период до появления Агванской (Албанской) Церкви, принято называть "сирофильским". Письмо, которое использовали сирийские миссионеры, происходило, напрямую, от арамейского. А сам сирийский язык, изначально, был западным диалектом арамейского. Следующий, и очень важный этап, создание Агванской (Албанской) письменности Месропом Маштоцем в 420-422 годы. Сразу, три новые системы письма (Армянская, Грузинская и Агванская) могут быть (предположительно) обязаны своим появлением идеологической и политической конъюнктуре, сложившейся на тот период на Ближнем Востоке и Кавказе.

Вечные соперники в данном регионе, Византия (Восточная Римская Империя) и Персидская держава имели на тот период времени, примерно, равные позиции. Влиять они могли на государства Кавказа, в основном, идеологическими методами. В данном вопросе инициатива, несомненно, была на стороне Византии. Единственно, все усложнялось тем, что существовала внутренняя конкуренция между главной Константинопольской Архиепископией и Антиохийской (сирийской) Архиепископией. Как было сказано выше, именно, сирийские миссионеры первыми, системно, принесли новую веру на Кавказ. Первые христианские храмы(1-4 веков), также, были построены ими. К тому же, в Персии большинство христиан тяготело к Антиоихии, а государственный аппарат благоволил сирийцам как наследникам арамейского языка, имевшего здесь давнее применение.

Все это не устраивало греческий Константинополь, решивший резко ослабить позиции конкурирующей Церкви на Кавказе. В том числе, с этой целью (наряду с заказом, поступившим от трех "новых" национальных Церквей) было инициировано создание трех новых алфавитов. Поточное их появление одного за другим, также, говорит о существовании единого внешнего центра, управлявшего этим процессом. Из жизнеописания Месропа Маштоца хорошо видно, что основной целью письменной реформы, было создание новых алфавитов, максимально, отличающихся от прежнего арамейско-сирийского. Часть экспертов, открыто, заявляют об, именно, реформе письма, а не о создании с нуля. Согласно экспертной оценке, агванский алфавит можно считать: «сильно модифицированной грецизированной вариацией одного из несемитических ответвлений арамейской графической основы». Другими словами, арамейский алфавит, который использовали агванцы для своих языков был, радикально, видоизменен с использованием греческого и, (согласно дополнительным источникам) эфиопского и коптского алфавитов. В итоге, местные Церкви получили отличное средство для укрепления своего идеологического суверенитета. А Константинополь выиграл в стратегическом плане, косвенно, ослабив влияние на Кавказе Персии.

Потеряв, возможность управлять процессами в регионе Кавказа через свою традиционную союзницу – Антиохийскую (сирийской) Церковь, Персия перестает лояльно относиться к местным христианам. С этого момента, начинается насаждение национальной персидской религии - зороастризма. Языком Авесты - священного писания зороастризма, был пехлевийский (книжный среднеперсидский). Источником для авестийской письменности послужила, все та же, видоизмененная арамейская.

Насильственное насаждение новой веры, вызвало на Кавказе волну восстаний, с 450 по 485 годы, поддержанных Византией. В дагестанском городе Чол (ставшем уже персидским Дербентом), как и в остальных, крупных христианских центрах Агвании (Албании) произошел раскол среди верующих. На новообращенных зороастрийцев, староверов-сирофильцев и, на неугодных режиму "грекофильцев", принявших новую агванскую письменность.

В этот неспокойный период времени, многие, "диссиденты" нашли убежище на бывшей северной окраине Албании, в то время находившейся в Аланском союзе. Эта волна беженцев, состоявшая в основном из пассионарных адептов христианства, усилила позиции данной религии в регионе.

В дальнейшем, Персия вынуждена была уменьшить натиск, и вернуть автономию стране и Церкви. При правлении агванского царя-христианизатора Вачагана, известного строительством "тысячи храмов", процесс внедрения новой письменности в северном провинциях Албании, начатый до этого беглецами с юга, был, более менее, завершен. После смерти Вачагана в 510 году, Персия, окончательно ликвидировала независимость Албании, вынужденная усилить свое присутствие в регионе (особенно в Дербенте) из-за угрозы вторжения кочевников с севера. Это вызвало, очередной, поток в горы носителей агванской письменности. Таким образом, закончилась тысячелетняя эпоха арамейско-сирийского алфавита в албании, уступившего место новому агванскому.

Находка на Синае

Поиски образцов исчезнувшей албанской письменности ведутся с 30-х годов XIX в. Существование литургических памятников на албанском языке было подтверждено лишь в 1996 году, находкой в библиотеке монастыря святой Екатерины на Синае - более сотни страниц албанских текстов богослужебного назначения (Лекционарий), которые были обнаружены в грузино-албанском палимпсесте. Находка доказывает наличие в Албанской Церкви Священного Писания Ветхого и Нового Завета на родном языке. По мнению исследователей Лекционарий был составлен на рубеже IV – V веков. На сегодня Институт рукописей Академии наук Грузии им. К. Кикелидзе, под руководством ученого Зазы Алексидзе, организовал уже три экспедиции (1990, 1994, ноябрь-декабрь 1996 г.) для изучения обнаруженных в 1975 году рукописей в монастыре св. Екатерины. В Синайской коллекции в общей сложности имеется уже более 230 рукописей и 1600 фрагментов. Подавляющее большинство синайских рукописей старой и новой коллекций датируется Х веком. Уже сейчас с полной уверенностью ученые утверждают, что нижний слой обнаруженных в монастыре св. Екатерины на Синайской горе двух рукописей, дошедших до нас в виде палимпсеста, является памятниками древнеалбанской письменности. Кстати, по числу и ценности рукописей библиотека монастыря св. Екатерины на Синае уступает лишь Ватикану.

По мнению Алексидзе, сегодня уже не может быть никакого сомнения в том, что албанское письмо существовало, и что оно не погибло еще в зародыше, существовала довольно развитая письменность на албанском языке, выполненная оригинальным албанским письмом. Обнаруженный текст выполнен на таком же высоком уровне, что и современные с ним тексты на армянском и грузинском языках. Албанский текст написан красивым унциальным письмом, уверенной и опытной рукой, в два столбца, украшен инициальными буквами, имеет разделительные знаки и знаки титла. На полях мелкими унциальными буквами приписаны толкования текста или же указания на параграфы. Заглавия выделены более крупными буквами, нежели шрифт самого текста. По всем признакам албанское письмо ни в чем не уступало армянскому и грузинскому письму того же периода.

В апреле 2009 года, Академией наук Грузии и Национальным центром рукописей был выпущен в свет первое в истории научное издание текстов на кавказско-албанском языке. Тексты были расшифрованы, переведены на английский язык и подготовлены к печати международной группой ученых, это немецкие лингвисты Йост Гипперт (Франкфуртский университет) и Вольфганг Шульце (Мюнхенский университет), грузинский историк, член-корреспондент Грузинской академии наук Заза Алексидзе и также французский филолог, и историк христианства, член Академии надписей и изящной словесности Жан-Пьер Маэ (Париж).

В книге впервые опубликован достаточно представительный объем текстов на кавказско-албанском языке — Евангелие от Иоанна и сборник литургических чтений (в общей сложности около 120 страниц текста).

Двухтомник, изданный в рамках совместного грузино-германо-французского проекта, включил в себя историческое введение, научное описание палимпсестов, подробную характеристику кавказско-албанского письма и грамматики. Тексты представлены как в оригинальном шрифте, так и в транскрипции. Приложены греческая, армянская, грузинская и другие параллельные версии. Издание дополнительно иллюстрировано ультрафиолетовыми и мультиспектральными снимками страниц палимпсеста. Главный вывод авторов об истории и генетическом положении кавказско-албанского языка заключается в том, что языком палимпсестов, а значит, и обнаруженного ранее в Мингечауре корпуса албанских надписей, как и предполагали первые инициаторы албанских штудий, является язык, близкий к ниджскому диалекту современного удинского языка. Тем самым становится очевидным, что древнеудинский язык предположительно делился на ветвь, включавшую язык палимпсестов, предок ниджского диалекта, и другую ветвь, к которой восходит современный варташенский диалект удинского языка. Треть лексики, представленной в палимпсестах, имеет параллели в удинском языке. Многие слова сближаются с другими языками лезгинской группы, а около трети слов имеют неясную пока этимологию.

В книге высказывается и достаточно революционная в кавказоведении точка зрения. Так, согласно общепринятой в настоящее время точке зрения, удинский язык образует отдельную ветвь лезгинской группы, наиболее рано отделившуюся от пралезгинского языка. Во вторую ветвь входят арчинский язык, также занимающий особое положение, и «самурская» подгруппа, которая, в свою очередь, делится на восточнолезгинсую (агульский, лезгинский и табасаранский), западнолезгинскую (рутульский и цахурский) и южнолезгинскую ветви (крызский и будухский). Согласно же мнению авторов одного из соответствующих разделов книги, удинский язык не образует отдельной ветви, а входит в самурскую подгруппу и, более того, внутри нее наиболее близок восточнолезгинским языкам. Впервые мысль о восточнолезгинской принадлежности удинского языка была высказана Шульцем в 2005 году.

Свою гипотезу исследователи базируют на данных лексикостатистического анализа лингвистического материала: для стословника Сводеша приводятся слова современных лезгинских языков и кавказско-албанские слова, зафиксированные в палимпсестах. Среди 74 кавказско-албанских слов, соответствующих значениям стословника, 41 слово имеет этимологические параллели в удинском; в целом же из всех кавказско-албанских и удинских слов 73 имеют соответствия хотя бы в одной из основных ветвей лезгинской группы. А критерием определения большей или меньшей близости кавказско-албанского - удинского к прочим лезгинским языкам является признак «фонетического сходства» сопоставляемых слов. Обнаруживается, что при таком подходе наибольшую близость кавказо-албанский - удинский проявляет именно к восточно-лезгинской подгруппе: с агульским языком отмечается 31 сходство, с лезгинским и табасаранским – по 21; со всеми остальными языками лезгинской группы сходство менее 20 (от 4 – с арчинским до 15 – с крызским).

Соответственно делается вывод о том, что праудинский язык входил в восточнолезгинскую подгруппу, внутри которой образовывал общую ветвь с агульским и, возможно, также с лезгинским языком. Некоторые удиноведы характеризуют эти выводы преждевременными, а сам метод «фонетического сходства», предложенный авторами, «недостаточно проверенным». Тем не менее, необходимо отметить, что подобные гипотезы не возникают на пустом месте и их не оглашают публично, тем более специалистами такого ранга, как авторы идеи. Алексидзе уверен, что с графической точки зрения очертания букв обнаруженного на Синае албанского текста ближе графемам корпуса албанских надписей, нежели алфавиту армянской рукописи, так как армянская рукопись более позднего происхождения и албанский алфавит в ней порою искажен переписчиком - армянином до неузнаваемости или же уподоблен армянскому. Данное открытие позволит науке более объективно и с большей документальной достоверностью прочесть существующие источники по истории Кавказской Албании, восстановить этнический облик албанского народа и его истории.

В заключение, необходимо отметить, что касается непосредственно лезгинских народов Южного Дагестана, то вопрос сопричастности их к традициям кавказско-албанской письменности, не подвергается сомнению, и решается на основе вполне осязаемых и поддающихся проверке албанских надписей, обнаруженных по всей северной периферии мест их проживания. Три на территории Агульского района (в селах Бедюк и Тпиг) и одна – в селении Оттал, Рутульского района. В частности камень (обломок) найденный в с. Оттал, Рутульского района, успешно был дешифрован профессором института «Юждаг» (Дербент), Я.А. Яралиевым. Где текст был определен как идентичный с буквами Матенадаранского алфавита, мингечаурских надписей и синайских палимпсестов.

Автор: Али АЛБАНВИ

Литература

1) «В поисках утраченного», А. Амрахов, газета «Настоящее время» №36, от 16.09.2011.

2) «Алфавит и письменная традиция алупанцев», профессор Ф. Нагиев

3) «Обнаружена письменность Кавказской Албании», профессор З. Алексидзе

4) «Кавказская Албания говорила на лезгинском языке», газета «Настоящее время», № 12, от 3.04.2009.

5) «Названия букв матенадаранского алфавита кавказских албан», Я.А. Яралиев, проф. ин-та ЮЖДАГ, г. Дербент

6) «Почему молчат ученые?» Г. АЛХАСОВ, редактор отдела вещания на агульском языке ГТРК «Дагестан»

7) «Становление Албанистики», профессор Ф. Нагиев, Ольга Мамедова (ФЛНКА)

8) «Эпиграфический памятник из Куруша», профессор Ф. Нагиев

9) Агванское письмо http://ru.wikipedia.org/wiki/Агванское_письмо

10) «Была ли у дагестанских народов в древности своя письменность?», И. Гаджимурадов, Бонн/Германия

11) «Заметки к изучению агванского (кавказско-албанского) письма», профессор И. В. Кузнецов

12) «История христианства в Кавказской Албании», Московская Духовная Академия, Кафедра Истории Древней Церкви, иеромонах Алексий (Никоноров)

13) «Месроп Маштоц и Албанский алфавит», профессор Жан-Пьер Маэ Акад. (Париж)

14) «О надписи на Отталском камне», М. Алимов Фонд «Лезгины»

15) «Письменность Кавказской Албании в свете синайских находок», Кананчев З.В.

16) «Предварительное сообщение об идентификации и дешифровке албанского текста, обнаруженного на Синайской горе», профессор Алексидзе З. Н., член-корреспондент АН Грузии

17) «Удинская письменность» (краткий исторический очерк). Schulze W. The Udi Gospels — Annotated text, etymological index, lemmatized concordance. Munich/Newcastle: Lincom Europa, 2001.

18) «Язык и письменность Кавказской Албании», профессор Г. А. Абдурагимов

19) http://dagistanhistory.livejournal.com/

http://lezghins.com/index.php?option=com_idoblog&task=viewpost&id=737&Itemid=0