Кадырбаев А.Ш.

Используя понятие «Черноморский регион», докладчик рассматривает эту геополитическую единицу расширительно: включает в нее не только страны и территории, имеющие непосредственный выход к побережью Черного моря – Россию, Турцию, Украину, Грузию, Румынию, Болгарию, но и прилегающие к региону – Молдову, Армению, Азербайджан, при этом исходя из того, что определяемый таким образом Черноморский регион, с одной стороны, стал средоточием соперничающих торгово-экономических интересов, а с другой, далек, к сожалению, от того, чтобы исчерпать свой конфликтный потенциал. Помимо сравнительно «старых» неурегулированных конфликтов (абхазский, южноосетинский, карабахский), оказывающих воздействие на обстановку в Причерноморье, здесь могут формироваться и развиваться и другие очаги межэтнической и межрелигиозной напряженности. В Черноморском регионе возникают также новые риски безопасности, источником которых становятся противоречия между собственно причерноморскими государствами, например, по поводу транспортировки энергоносителей.

Ответить на вопросы, каковы воздействие современной Россия как одного из субъектов отношений в Черноморском регионе на происходящие там процессы и ее роль в нынешнем конфликтном региональном контексте – с точки зрения угроз безопасности (как старых, унаследованных от эпохи распада СССР, так и вновь возникающих) возможно только путем анализа известных конфликтных ситуаций в «горячих точках» Причерноморья.

Абхазско-грузинский конфликт. По мнению всех грузинских руководителей после распада СССР – данный конфликт является внутренним делом Грузии и они выступают против его трактовки как «грузино-абхазского», чтобы не легитимизировать требования абхазской стороны о признании Абхазии как субъекта международного права. Грузинское руководство готово обсуждать статус Абхазии как автономии в составе Грузии, что также обставляется предварительными условиями. Ситуация в Абхазии важна и для Турции. Известно, что граждане Турции – абхазы, адыги и абазины принимали участие в боевых действиях против грузинских войск в 1992-1993 гг. в Абхазии и около тысячи турецких абхазов переехали в Абхазию, сохраняя при этом турецкое гражданство. Абхазия пользуется моральной и материальной поддержкой северокавказских общин Турции, потомков мухаджиров с Кавказа, покинувших свою историческую родину после Кавказской войны в XIX в., число которых насчитывает до 10% населения Турции, из них абхазов и абазинов, по-турецки «абаза», от 300 до 600 тыс. чел., а адыгов или черкесов до 3 млн. чел. То же можно сказать и о России, где представителей абхазо-адыгских народов, коренных жителей этой страны – кабардинцев, адыгейцев, черкесов, абазин и абхазов, обладающих в составе РФ государственностью на уровне национальных республик – субъектов Федерации (Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия), также активно воевавших в 1992-1993 гг. в Абхазии, от 650 тыс. до 700 тыс. чел. В Абхазии находятся российские военные части, которым после поражения грузинских войск в войне с Россией в августе 2008 г. абхазское правительство предоставило для долговременного устройства армейскую и военно-морскую базы. Абхазское и грузинское общественные мнения настроены непримиримо по отношению к друг другу и поддерживают свои правительства в противостоянии. При этом, если грузинское общественное мнение одержимо идеей реванша за национальный «позор» после проигрыша абхазской военной кампании в 1993 г., в ходе которой Абхазия освободилась от грузинских войск, то абхазы твердо уверены, что присоединение их к Грузии повлечет исчезновение абхазского народа с этнической карты мира и данное обстоятельство не оставляет им другого выхода, как сражаться до конца за свою независимость. А гарантом своего существования абхазы видят Россию. Интересно, что после Кавказской войны с 60-х гг. XIX, 75% абхазов из-за репрессий властей Российской империи были вынуждены покинуть Абхазию и переселиться в Османскую империю, а земли их были заняты грузинами, точнее мингрелами, которые тогда, казалось, были с русскими по одну сторону баррикад, что изменило демографическую ситуацию в Абхазии уже в начале XX в., а особенно ко времени распада СССР, когда все советское время Абхазия находилась в составе Грузии, превратив абхазов в этническое меньшинство в Абхазии (18% от всего населения Абхазии в 1991 г.). Однако события XX в. в корне изменили в прошлом преимущественно негативное отношение абхазов к России, поскольку в Советской России, превратившейся в СССР, абхазы получили сначала статус союзной республики, пониженный до автономного в составе Грузинской ССР по воле грузинских руководителей СССР – И.В.Сталина и Л.П.Берия, что способствовало перерождению антирусских настроений абхазов в антигрузинские. При этом абхазы аппеллировали к Москве, к России при СССР как к арбитру в разрешении грузино-абхазских противоречий, которые периодически обострялись в советское время. Поэтому представление о России как миротворце в абхазском обществе имеет уже почти вековую традицию. Многие граждане Абхазии имеют российское гражданство. Уже после провозглашения независимости от Сербии албанского Косово, российское правительство вышло из режима санкций по отношению Абхазии, чем вызвало протесты Украины и Грузии, причем последняя намерена предъявить России через международный Страсбургский суд иск на 15 млрд. долларов. Ныне абхазско-грузинский конфликт далек от разрешения. Как бы то ни было, присутствие России и ее военных и поныне является гарантией невозможности возобновления боевых действий в Абхазии. События, связанные с вводом российских войск в Абхазию в ходе августовской российско-грузинской войны 2008 г., указывают на тенденцию усиления ее влияния в регионе. Уход российских войск из зоны конфликта неизбежно повлечет начало войны, в которую будут втянуты не только Грузия и Абхазия, но и Россия, Турция, Иордания, в лице их граждан северокавказского происхождения, а также национальных республик России на Северном Кавказе.

15 лет де-факто независимого существования, пусть и в качестве не признанного ООН государства, изменения на международной арене, выразившиеся в провозглашении государственной независимости в прошлом автономного края Сербии албанского Косово, поддержка России и ее признание Абхазии в качестве независимого государства, других непризнанных государств постсоветского пространства, солидарность северокавказских народов России и всемирной черкесской и абхазской диаспор, в том числе представленных в госструктурах Турции, Иордании, Сирии, в меньшей степени Израиля, дают основания в будущем надеяться на мирное решение конфликта, что способствовало бы превращению Причерноморья в зону мира.

Грузино-осетинский конфликт. После распада СССР и создания независимого грузинского государства, грузинское руководство официально упразднило Юго-Осетинскую автономную область в составе Грузии, лишив т.о. осетинское этническое меньшинство в этой стране скромных атрибутов государственности, что было расценено последним как наступление на его права и угроза самому существованию южных осетин. Их ответом стало провозглашение Юго-Осетинской республики, независимой от Грузии, что привело в 1991-1992 гг. к войне между грузинами и осетинами. Осетины, большая часть которых в Грузии жила за пределами Юго-Осетинской республики (50 тыс. чел из 80 тыс. грузинских осетин), в подавляющей части своей вынуждены были под давлением грузинских властей и окружающего грузинского большинства, бросая нажитое в местах проживания, где они жили веками, уйти частично в Южную Осетию и в основном в Северную Осетию на территорию Российской Федерации. 24 июня 1992 г. благодаря подписанному соглашению о принципах мирного урегулирования конфликта в Южной Осетии между Грузией и Россией и вводу в Юго-Осетинскую республику миротворческих сил СНГ в лице российских военных и грузинской полиции, здесь установилось относительное спокойствие, поддерживаемое, как и в Абхазии российскими миротворцами и военными наблюдателями ООН. Большинство южных осетин приняли российское гражданство и, хотя их лидеры провозгласили государственную независимость Южной Осетии, признанную пока в мире Россией, Никарагуа и Венесуэлой, как это будет наполняться реальным содержанием – сложный вопрос, учитывая малочисленность ее населения и анклавное положение. Для южных осетин предпочтительнее было бы объединение с Северной Осетией и вхождение т.о. в состав России, но это невозможно из-за ситуации в мире, т.к. Россию обвинили бы в аннексии чужой территории. В Южной Осетии сохраняется конфликтный потенциал и до урегулирования из-за позиции грузинской стороны еще далеко. Интересно отметить, что Турция фактически выступила на стороне России в этом конфликте. Турция даже допускала возможность признания независимости Южной Осетии и Абхазии, если Россия признает независимость Турецкой республики Северного Кипра.

Армяно-азербайджанский конфликт из-за Нагорного Карабаха. Этот конфликт, начавшийся из-за стремления армянского населения Нагорного Карабаха выйти из состава Азербайджана, перерос в войну Азербайджана с Арменией, из которой в мае 1994 г. победителем вышла Армения, чьи войска с отрядами армян Нагорного Карабаха выбили азербайджанские войска и азербайджанское (точнее все мусульманское) население этого региона за его пределы, захватив в придачу еще 20% территории Азербайджана вне Карабаха. Вне сомнения, при всей высокой боеспособности нагорно-карабахских отрядов, без участия Армении победа была бы невозможна. При этом руководство Армении, поддерживая право Нагорного Карабаха на самоопределение, официально не признает Нагорный Карабах как политическое образование, вместе с тем, убеждая весь мир признать Нагорный Карабах воюющей стороной. Иными словами, НКР претендует на прямое участие в переговорах по урегулированию конфликта, против чего возражает Азербайджан. Такая позиция Армении по отношению к современному статусу Нагорного Карабаха вполне ясна, все это тактика, поскольку ее конечная стратегическая цель, с которой солидаризируется руководство НКР,- это слияние НКР с Арменией, тем более, что выходцы из НКР и поныне стоят во главе Армении. До сих пор прорыва в урегулировании конфликта не произошло. Одна из важных причин этого в неустойчивой внутриполитической ситуации в каждой из стран – участниц конфликта. Вряд ли этот конфликт имеет военное решение. Руководство Азербайджана вынашивает планы реванша, но армия этой страны, несмотря на наращивание каждый год военного бюджета, слаба, экономическая ситуация при всех доходах от нефтедобычи неопределенна, государственные институты тотально коррумпированы, тем более, что около 3 млн. чел. из 8 миллионного населения страны живет и работает в России, а это в немалой степени мужчины призывного возраста.

Также периодически обостряется ситуация в районах проживания национальных меньшинств Азербайджана, в частности в южном Лезгистане и Закатальском районе, коренное население которых – лезгины (250 тыс.чел.) и аварцы (25 тыс.чел.) после распада СССР стали разделенными российско-азербайджанской границей народами, т.к. половина лезгин и в целом аварцы остались в Дагестане – субъекте РФ. К тому же, в азербайджанском обществе выработался своего рода «комплекс поражения» после войны в Карабахе. Надежды на прямое военное участие Турции, которая оказывает все виды помощи Азербайджану, беспочвенны, т.к. эта война Азербайджана с равным по потенциалу противником. К тому же наметились контуры урегулирования турецко-армянских отношений, хотя до этого еще далеко. Но неофициальный недавний визит президента Турции А. Гюля в Ереван и его встречи с руководством Армении дают надежду на нормализацию турецко-армянских отношений. Россия пытается продемонстрировать, что занимает в карабахском конфликте равноудаленную позицию, поддерживая отношения, как с Арменией, так и с Азербайджаном. Но все же Москва в большей мере сделала ставку на Армению как на стратегического союзника, на территории которого несколько российских военных баз, в том числе и войска, выводимые из Грузии, хотя и в Азербайджане есть российский военный объект в Габалы – станция электронного слежения. Но именно Армения официально является для России стратегическим партнером. К тому же, в связи с тем, что страны Запада, прежде всего Франция, признали события 1915 г. в восточной Анатолии турецким геноцидом в отношении армян, всемирное армянство в лице своих влиятельных диаспор во многих ведущих странах мира и власти Армении усиливают давление также и на Россию, чтобы она присоединилась к позиции Франции в этом вопросе. И, надо отметить, эти усилия не пропадают даром. Во всяком случае Государственная Дума РФ солидаризировалась с позицией Франции, а также заметная часть российского общества склоняется к поддержке этих требований. Насколько только это отвечает государственным интересам России? Ведь, у ней есть «свой скелет в шкафу». Подобное признание геноцида армян в Османской империи вполне может вынудить Турцию поднять вопрос о геноциде и изгнании властями Российской империи черкесов и других кавказских народов в пределы Османской империи после Кавказской войны, масштабы которого не уступают «армянской катастрофе», если не сказать большего. Если это произойдет, то последствия для России будут не самыми лучшими, как в моральном, так и в экономическом и политическом плане.

Поэтому, стоит ли, не подумав, прежде всего о собственных политических и экономических интересах, «таскать каштаны из огня» для «стратегического партнера». К тому же, в 1916 г., в восточной Анатолии, в зоне оккупированной русскими войсками в ходе боев первой мировой войны с османской армией, из-за того, что к этому времени русское командование Кавказского фронта не могло контролировать починенные ему части, разложенные революционной пропагандой, армянские военизированные отряды учинили резню мирного турецкого и курдского мусульманского населения, лишившегося в силу вышеизложенных причин русской защиты. Счет жертв шел на десятки тысяч и по масштабу уступал жертвам османского геноцида 1915 г., но будет цинично мерить преступления только по числу жертв. Не снимая ответственности османских властей за истребление армян в 1915 г., все же представляется, что не все было так однозначно, как трактует армянская сторона.

Ситуация для Азербайджана усугубляется непростыми отношениями с Ираном и Туркменистаном из-за споров на шельфе Каспийского моря и тем обстоятельством, что Южный или Иранский Азербайджан уже столетия неотъемлемая часть Ирана, где азербайджанцев больше, чем в самом Азербайджане, при этом ирано-армянские отношения успешно развиваются. Дело доходило даже до облета иранскими военными самолетами спорных вод и нефтяных месторождений в Каспийском море, когда в силу своей военной слабости перед Ираном Азербайджан был вынужден отступить. И все же для Азербайджана роль России, как в урегулировании Карабахского конфликта, так и в вопросах его экономического благополучия, учитывая роль российской азербайджанской диаспоры, в условиях напряженности азербайджано-иранских отношений, представляется определяющей при всех его тесных связях с Турцией и США.

К числу беспокойных, с точки зрения проблем безопасности в бассейне Черного моря, районов относится ситуация в Крыму, который после распада СССР, несмотря на пророссийские симпатии большей части его жителей (русских в Крыму до 70% населения), вошел в состав Украины, хотя Россия сохранила до 2017 г. в Севастополе свою главную военно-морскую базу на Черном море. Попытки украинизации Крыма, тенденция украинского руководства на сближение с НАТО и Евросоюзом, вызывают массовые протесты русского населения Крыма и требования его выхода из состава Украины и воссоединения с Россией, что находит позитивный отклик, как в российской общественности, так и среди правящей ее верхушки. Это вызывает беспокойство украинского руководства, которое с целью противодействия этим процессам пытается постепенно изменить демографическую структуру полуострова, переселяя сюда украинцев из других областей страны, а также используя крымско-татарскую общину, пока основную политическую опору властей Киева в Крыму, хотя последние и не идут навстречу крымским татарам в их требованиях восстановить крымско-татарскую автономию на полуострове, периодически предпринимая против них репрессивные меры. Крымские татары, которые с 1944 г. до 1990 гг. были изгнаны в Центральную Азию (преимущественно в Узбекистан) и вернулись в Крым вопреки решениям властей, как советских, украинских, российских и узбекистанских, оказались в очень тяжелых экономических и моральных условиях в окружении в целом (мягко говоря) не сочувствующего им большинства населения Крыма. Вопрос о компенсации им за муки депортации даже не стоял и никто не извинился за это официально, т.к. СССР уже не существовал, а Россия и Украина не брали на себя ответственность за содеянное советским режимом. Поэтому жажда реванша и озлобление среди определенной части крымских татар (ныне 12% населения Крыма) имеют место быть, что способствует обострению их отношений с русским населением. Крымско-татарское национальное движение хорошо организовано и в нем нарастают радикальные настроения, как и среди противостоящих им русских организаций Крыма, что уже приводило к межнациональным столкновениям. Пока украинское руководство контролирует ситуацию, но обстановка накаляется.

Представляется, что главное не допустить разрастания конфликта, поскольку победителей в нем не будет, а крымско-татарский народ в силу своей немногочисленности может подвергнуться геноциду и новому изгнанию со своей Родины. Позиция России направлена на мирное разрешение всех конфликтных ситуаций в Крыму с учетом интересов всех его народов, против перерастания их в вооруженное межобщинное противостояние, за политику компромиссов. Представляется, что и для Турции, исторически и культурно тесно связанной с Крымом, положение в Крыму не безразлично, тем более, что до 2 млн. граждан Турции имеют крымско-татарские корни. Вместе с тем, при всем влиянии России в Крыму, основная ответственность лежит все же на украинских политиках, от ответственности которых в первую очередь сегодня зависит, удастся ли предотвратить превращение Крыма в еще одну «горячую точку» в Причерноморье.

Вместо заключения. Представляется, что во всех неразрешенных конфликтах в Причерноморье переговорный процесс возможен только тогда, когда стороны начнут слушать друг друга и пойдут хотя бы на минимальные уступки. Международный опыт дает немало примеров успешного решения конфликтов. Это предоставление национальным общинам квот в парламенте, развитие культурной автономии, реализация социально-экономических программ. Этническим группам необходимо предоставить право на беспрепятственное развитие своей культуры и языка. Вмешательство в конфликтный процесс на ранней стадии, до перерастания разногласий в вооруженные столкновения позволяет выявить противоречия и не дать им развиться в полномасштабные боевые действия. Выявление умеренных лидеров и группировок, работа с ними помогут контролировать конфликт, снизить его интенсивность и привести враждующие стороны к перемирию, а затем и к разрешению конфликтной ситуации. Ныне это актуально, в первую очередь, для Крыма, чтобы переломить нарастающее на наших глазах усиление противоречий, могущих привести к конфликту. При всей роли внешнего фактора, не стоит слишком уповать на него. Каждый из конфликтов в Причерноморье имеет сложный внутренний характер и для их решения нет единого сценария. Внешний опыт и предлагаемые образцы могут лишь стать источником вдохновения для поисков приемлемого пути решения конфликтов. Но разрабатывать их – дело самих сторон. В том, чтобы содействовать развитию событий именно в данном направлении, вероятно, и заключается роль современных России и Турции в бассейне Черного моря и прилегающих к нему областях.

Литература:

1. Малышева Д. Конфликты в каспийском регионе и меняющаяся Россия. Вестник Евразии, №2(17), М., 2002, с.75-99.

2. Ершов В.Ф.Выборы в Абхазии: проблема легитимации власти в горячих точках.. ЕвроАзия – Информационно-аналитический бюллетень.Приложение, ноябрь 2005 г., МГУ им.М.В.Ломоносова, исторический факультет, М., 2005.с.14-34.

3. Жажнев А. Южная Осетия в очередной раз проголосовала за независимость. Независимая газета. 2001, 12 апреля.

4. Джуварлы Т. Азербайджанская нефть: поиск равнодействующей. Азербайджан и Россия: общества и государства. М., 2001. с.402.

5. Мамытова А. Угроза безопасности в XXI веке: какими их видят в России? Вестник Евразии, №2 (32), М., 2006, с.113-134.

6. Девятов А. Перспективы урегулирования приднестровского конфликта. Вестник Евразии, №2 (32), М., 2006, с.134-154.

7. Галинский Н.И. Приднестровье как геополитическая реальность. ЕвроАзия, с.42-46.

8. Князев Ю.А. Конфликты межцивилизационные и национально-государственные. Конфликты на стыках цивилизаций в начале XXI века. М., 2007, с.10-15.

9. Печищева Л.И. Влияние «жесткой силы» в разрешении современных международных конфликтов, с.194-203.

http://www.central-eurasia.com/index/4/?uid=300