Не так давно ЭТА, ведущая борьбу за отделение Страны Басков от Испании, отметила 50-летний юбилей, поставив своеобразный рекорд долгожительства в ряду террористических организаций Западной Европы. Исчезновение ЭТА с политической сцены является важнейшей предпосылкой распутывания «баскского узла»: в этом случае противостояние между националистами и центральной властью может перейти в конституционно-правовое русло. О реальности такого прогноза свидетельствует весь опыт развития Страны Басков в годы демократии.

Испания – благодатный полигон для изучений различных типов регионального национализма: от умеренных до радикальных, в том числе национал-сепаратистских и террористических. В этом отношении выделяется Страна Басков – автономная область Испании, где в наибольшей степени представлены многообразные разновидности регионального национализма. На баскском материале хорошо просматриваются идеология и политика различных типов национализма, их отношения между собой и центральной властью, их внутренние трансформации.

Национализм здесь активно проявляет себя в так называемом баскском конфликте – противостоянии значительной части националистов центральной власти. Наиболее осязаемая и известная часть этого конфликта – деятельность террористической радикально-националистической организации ЭТА, ведущей борьбу за отделение Страны Басков от Испании. В 2009 г. ЭТА отметила 50-летний юбилей, поставив своеобразный рекорд долгожительства в ряду террористических организаций Западной Европы. Баскский конфликт включает в себя также борьбу другой части местных националистов, добивающихся, в отличие от ЭТА, независимости от Мадрида мирным путем. Существует и еще одна очень важная составная часть этого конфликта: раскол в самом баскском обществе по вопросу отделения от Испании.

Примечательно, что широкомасштабные проявления национализма имеют место в благополучной демократической стране, входящей в ЕС и НАТО, в одной из ее самых развитых и экономически процветающих автономных областей с высокой долей образованного населения.

Зарождение и отличительные особенности баскского национализма

Баскский национализм имеет глубокие исторические корни и связан с этнокультурным своеобразием баскских провинций, простирающихся вдоль Бискайского залива и охватывающих территорию по обе стороны Пиренеев. В Испании баски населяют провинции Гипускоа, Бискайя, Алава, Наварра, во Франции – Нижняя Наварра, Суль и Лабур. В баскских провинциях насчитывается около 3 млн жителей, из которых 90% проживает в испанской части.

До сих пор не прекращаются споры о том, кто такие баски. Одни исследователи считают их потомками смешанного племени кельтов и иберов, другие находят родство басков с грузинами. От остальных народов, населяющих Испанию, баски отличаются характером, нравами и обычаями. У них свои устные предания, свой музыкальный фольклор, свои праздники и игры, своя кухня. Со времен римского завоевания (конец III в. до н.э. – начало V в. н.э.), когда населявшие Испанию племена подверглись глубокой романизации, баски, проживавшие обособленно в горных районах, в отдалении от крупных торговых путей, сохранили свой самобытный и загадочный язык – эускеру. Этот язык, считающийся единственным доиндоевропейским языком, существующим в современной Европе, своего рода «языком вне группы», с давних времен стал основным элементом национальной самоидентификации басков.

С XIII в. у басков существовал специфический режим политико-административного самоуправления. В ведении местных властей находились сбор налогов, таможенная политика. Военная служба басков проходила лишь на территории своей провинции. Их права и обязанности фиксировались так называемыми форальными правами (от понятия «фуэрос» – совокупность льгот, привилегий и обязанностей, во многом определявших взаимоотношения между центром и Страной Басков). Испанские короли, обладавшие огромными полномочиями, приносили клятву верности фуэрос. Этот символический жест значил очень многое, ибо служил подтверждением верховенства фуэрос над королевской властью. На протяжении столетий фуэрос были для басков воплощением их старинных традиций и обычаев, символом национальной самобытности. Фуэрос не означали отказа от норм общеиспанского законодательства, действовавших во многих сферах жизни наряду с форальными правами.

Фуэрос декларировали, в числе прочего, принцип юридического равенства басков. В XV–XVI вв. всем уроженцам баскских провинций был присвоен благородный статус идальго. Этот статус вполне коррелировался с тогдашней общеиспанской историко-юридической традицией, в соответствии с которой основанием для принадлежности к «благородному» сословию дворянства объявлялась «чистота крови», а именно отсутствие в роду иноверцев-нехристиан. Поскольку Страна Басков не была завоевана мусульманами-арабами, все ее жители по праву считались благородными, то есть идальго. Наличие «северного предка» стремились доказать все дворяне Испании. В закрытом от «неблагородных» социуме формировались специфический менталитет, особый национальный характер. С ХVI в. местные историки и хронисты изображали басков как предшественников испанцев на Пиренейском полуострове, «исключительный», «богоизбранный» народ, земли которого с древних времен обладают суверенитетом, отличаются демократическим устройством и всеобщим равенством. На протяжении столетий баски с малых лет впитывали иррациональную этническую мифологию собственной исключительности.

Между тем факты свидетельствуют, что баски, хотя и обладали широкой автономией, никогда не имели единой и устойчивой государственности. Крайне существенно и то, что формально-юридическое равенство басков отнюдь не исключало существования эксплуатации, социального неравенства, дискриминации в их среде. На практике форальная система была олигархической, власть концентрировалась в руках узкого слоя местной знати. До последней четверти ХIХ в. баскское общество сохраняло аграрный, консервативно-традиционалистский характер и отличалось высокой степенью религиозности (баски долгое время считались одним из самых религиозных народов в Европе).

В XIX в. сохранение фуэрос стало ключевой проблемой во взаимоотношениях между центром и баскскими провинциями. В 1876 г. форальные вольности были отменены. На смену фуэрос пришли «Экономические соглашения» (Conciertos económicos), предусматривавшие, в частности, сохранение за местными властями определенной самостоятельности в распоряжении налогами. Новая формула отношений с центром в немалой степени сохраняла баскскую исключительность.

Тем не менее в баскских провинциях отмена фуэрос была встречена с возмущением. «Верхи» и «низы» расценили эту акцию как сильный удар по традициям и вековым устоям своего уклада жизни. Возникла «баскская проблема», начал формироваться баскский национализм. Подъем национальных чувств особенно усилился в ходе бурной индустриализации Страны Басков в 1880–1890-х годах, связанной с обнаружением в регионе залежей железной руды, притоком иностранных капиталов и развитием черной металлургии. Расценив индустриализацию и ее последствия (подрыв доминировавшего здесь аграрного уклада, массовый наплыв рабочих из других областей Испании, распространение социалистических идей, ослабление влияния религии, возрастание социальной конфликтности) как угрозу утраты национально-культурной идентичности, значительная часть баскского общества поддержала националистическое движение.

Идеологом баскского национализма стал Сабино Арана (1865–1903). В основу его доктрины легла форальная мифология, поэтому баскский этнический национализм возник не в традиционной для Европы лингвистической разновидности, когда решающим критерием нации является язык, а в расовом, биологическом варианте. С точки зрения С. Араны, основу баскского народа составляла «раса», этническая чистота крови. Он проповедовал ненависть ко всему испанскому, так как Испания якобы превратила Страну Басков в свою колонию и угрожает существованию исключительной баскской расы. С. Арана требовал полной независимости баскских земель путем создания конфедерации четырех испанских и трех французских провинций. Такое государство должно было быть теократическим и полностью подчиняться доктрине католической церкви.

В 1902 г., за год до смерти, С. Арана признал неосуществимость претворения в жизнь идеи независимости баскских провинций и высказался за создание их лиги в составе Испании. Однако скорая гибель прервала его «испанистскую эволюцию». В среде его последователей произошел возврат к сепаратистской ортодоксии учителя, которая наряду с форальными мифами об исключительности басков была признана классикой баскской националистической мысли [1]. Идейное наследие С. Араны, таким образом, отличается двойственностью: сочетание в нем радикально-сепаратистских устремлений с последующей «испанистской эволюцией» наложило огромный отпечаток на все последующее развитие баскского национализма.

Сабино Арана и его брат Луис разработали национальную символику, ввели национальные праздники и название своей родины – Эускади. В 1894–1895 гг. они сплотили своих сторонников, основав Баскскую националистическую партию (БНП).

В отличие от других западноевропейских стран, где оформлению национализма региональных и этнических меньшинств предшествовало складывание государственного национализма, в Испании теоретическое оформление государственного и регионального национализмов пришлось примерно на одно и то же время, а именно на конец XIX – начало ХХ в. Катализатором для развития испанской национальной идеи стал 1898 г., когда поражение в войне с США, сопровождавшееся уничтожением военного флота и потерей заморских владений, привело к резкому ослаблению внешнеполитических позиций Испании, превращению ее в государство второго ранга. Война перевернула сознание всего испанского общества и многих заставила задуматься о судьбах Испании, ее исторической миссии и путях выхода из кризиса. Позднее формирование национальной идеи привело к тому, что идеологическое соперничество государственного и регионального национализмов приобрело в Испании особенно острый характер. Государство так и не смогло ассимилировать партикуляризм некоторых своих периферийных регионов, прежде всего Страны Басков.

В первые десятилетия ХХ в. идеология и политика БНП существенно смягчились. Понятие «раса» перестало отождествляться с чистотой крови и этнической исключительностью басков, а стало связываться с их самобытностью, языком и культурой. Акценты были смещены с достижения независимости Эускади на проблемы возрождения баскской нации, активизации национального самосознания. На смену теократическим идеям пришли социально-христианские постулаты. В политических вопросах БНП не вступала в конфронтацию с центром, предпочитая достижение компромиссов. Однако двойственность программно-идеологических установок сохранялась – в полном соответствии с противоречивым наследием Араны.

Пик влияния партии пришелся на период Второй Республики (1931–1939 гг.), когда новые испанские власти отказались от централистской политики монархии. В эти годы БНП, по сути, превратилась в особое микрообщество, своего рода национальный фронт, объединивший вокруг себя целый спектр различных организаций – рабочих, молодежных, женских, спортивных, лингвистических и т.д., втягивавших в националистическую орбиту широкие слои населения Страны Басков. БНП фактически монополизировала баскское националистическое движение. Однако национализм не обладал политико-культурной гегемонией в баскском социуме. Здесь существовали идейно-политический плюрализм, многообразие типов мышления и норм социального поведения. Наряду с националистами действовали ненационалистические силы – монархисты, республиканцы, социалисты.

В октябре 1936 г., уже после начала гражданской войны, баскские провинции Бискайя, Гипускоа и Алава получили автономию. Кортесы одобрили проект баскского автономного статута, в соответствии с которым было сформировано баскское правительство, обладавшее значительной самостоятельностью в финансовых, социальных и культурных вопросах. Однако в июне 1937 г. под натиском превосходящих сил франкистов баскское сопротивление было сломлено, а автономный статут упразднен, не просуществовав и года.

Отношение к Бискайе и Гипускоа, которые воевали на стороне республики (Алава находилась под контролем правых карлистов, поддержавших Франко), основывалось на беспрецедентном в юридической практике декрете (от 23 июня 1937 г.), объявившем их «провинциями-предателями». Эти две провинции Испании (в отличие от других, также воевавших за республику, где «предатели» несли наказание, но провинции предателями не объявлялись) рассматривались как враждебные территории [2]. 26 апреля 1937 г. с лица земли была стерта Герника – баскская святыня, на протяжении веков считавшаяся символом национальных свобод.

Оккупировав Страну Басков, франкисты, взявшие курс на создание унитарного государства, отменили ее автономию, распустили партии, профсоюзные и культурные организации. Баскское автономное правительство эмигрировало сначала в Барселону, а в феврале 1939 г. – во Францию. Cотни людей были арестованы и расстреляны. 100–150 тысяч басков во избежание репрессий и насилия эмигрировали. Баскский язык был запрещен. Делопроизводство и обучение велись лишь на испанском. Населению запрещалось называть баскскими именами своих детей, распевать баскские песни, вывешивать «икурринью» – баскский флаг.

Однако если в культуре и политической сфере баски подвергались жестокой дискриминации, то в экономическом плане населенные ими провинции были одними из самых процветающих в Испании. В начале 1950-х годов здесь начался промышленный подъем, продолжавшийся на протяжении всего франкистского периода и во многом связанный с экономическими преимуществами, которые предоставлял режим баскской промышленной элите. Одновременно шел процесс урбанизации и исхода сельских жителей из деревни. В Стране Басков находились крупнейшие испанские банки. Уровень доходов населения здесь заметно превышал среднеиспанские показатели.

Пассивность и бездействие находившегося в эмиграции руководства Баскской националистической партии, его оторванность от процессов, происходивших внутри страны, привели к тому, что на лидирующие позиции в националистическом движении региона выдвинулось молодое поколение басков, создавших в 1959 г. организацию ЭТА. Не видя иных способов политического самовыражения, баскская молодежь вступила на путь вооруженной борьбы с франкизмом.

ЭТА в годы франкизма

ЭТА (Эускади Та Аскатасуна – Страна Басков и свобода) первоначально определяла себя как «патриотическую и демократическую организацию». Постепенно, однако, организация «открылась» левым революционным теориям, взяла на вооружение марксистские идеи. Под влиянием национально-освободительной борьбы в Алжире, Вьетнаме, на Кубе активисты ЭТА заняли антиимпериалистические позиции. Их идейным лидером стал интеллектуал, филолог по образованию Ф. Крутвиг. Этаровцы считали обращение к насилию в форме партизанской войны единственно возможным путем достижения своих целей, который уже доказал свою эффективность в колониальных странах, находящихся, по их мнению, в схожей со Страной Басков ситуации угнетения. Они ошибочно отождествляли стратегию партизанской войны в странах «третьего мира» со стратегией отстаивания своих прав европейскими национальными меньшинствами.

В 1967 г. ЭТА заявила о себе как «о социалистическом движении басков за национальное освобождение» (эта формулировка используется в ее документах до сих пор). Борьба за национальное и социальное освобождение баскских провинций признавалась составной частью международной пролетарской революции. «Неверно, что ЭТА была организацией, боровшейся в годы франкизма за демократические свободы. С самого начала ее целью было создание независимого баскского государства», – подчеркивают испанские авторы [3]. Примечательно, однако, что в общественном мнении организация наследников Сабино Араны воспринималась как борец с франкистской диктатурой. Многие не замечали антииспанскую направленность ЭТА.

Своей радикальной идеологией и ориентацией на террористические действия ЭТА принципиально отличалась от умеренной БНП. Баскский национализм, таким образом, распался на два течения. Было покончено с многолетней монополией БНП, усложнились структура баскского конфликта и взаимоотношения местных националистов с центральной властью.

Терроризм ЭТА контрастировал с установками большинства организаций антифранкистской направленности, ориентировавшихся на мирные, ненасильственные формы борьбы с диктатурой. Однако жестокое преследование франкистским режимом членов ЭТА меняло взгляды даже тех слоев населения, которые были поначалу настроены к ней недружелюбно. Роль ЭТА как общенациональной силы особенно возросла после убийства в центре Мадрида 20 декабря 1973 г. председателя правительства Испании Л. Карреро Бланко, считавшегося наследником Франко, его альтер эго. В Стране Басков под влиянием ЭТА росли националистические настроения, усиливалась социальная напряженность. В условиях отсутствия серьезной конкуренции со стороны других оппозиционных организаций, прежде всего БНП, ЭТА превратилась в центр баскского сопротивления диктатуре. Часть молодых басков считали ее организацией, которая помогает им состояться как мужчинам и как гражданам [4].

ЭТА против государства в годы демократии

В годы демократии, на этапе трансформации унитарного франкистского государства в Государство автономий, Страна Басков стала одной из 17 автономных областей Испании. Она включает Алаву, Бискайю и Гипускоа [5]. Конституция 1978 г. и конкретизирующий ее положения Статут автономии (его называют также Статутом Герники – по месту принятия в 1979 г.) учитывают исторические особенности взаимоотношения Страны Басков с центром и вместе с тем предоставляют ей такой объем прав и свобод, которого она никогда не имела в своей истории. У нее есть собственный парламент, полиция, радио, два телеканала, двуязычная система образования, своя налоговая система. Баски признаются как национальность.

Однако «военная» фракция ЭТА (в отличие от самораспустившейся «военно-политической») осталась на непримиримых позициях, считая своим врагом само испанское государство (независимо от политического режима), которое «превратило Страну Басков в свою колонию». На счету ЭТА – 829 убитых, примерно 2 тыс. раненых и десятки похищенных. К этому следует добавить предпринимателей и торговцев, с которых взимается «революционный налог», множество людей, которым угрожают террористы, – политиков, журналистов, судей, профессоров, а также целые семьи, вынужденные покинуть Страну Басков [6]. Из организации, мужественно боровшейся против франкистской диктатуры и овеянной ореолом романтики, ЭТА выродилась в секту фанатиков, идущих на самые разные преступления во имя достижения своей цели.

Лагерь радикальных баскских националистов – «левых баскских патриотов», как они сами себя называют, – не исчерпывается одной ЭТА. Она неформальный лидер так называемого Движения за национальное освобождение басков – полулегальной сетевой структуры, включающей в себя ряд общественных и профсоюзных ассоциаций и групп, а также СМИ, местных радиостанций, центров обучения баскскому языку. Политический представитель ЭТА – партия Батасуна (до 2001 г. Эрри Батасуна) – многие годы была второй по значимости националистической партией в Стране Басков. В 2003 г. она была запрещена. После этого на политической сцене действовали партии – наследники Батасуны, которые также были запрещены.

В борьбе ЭТА с испанским государством можно выделить четыре этапа.

Первый – 1968–1978 гг., когда этаровцы взяли курс на развертывание революционного движения против франкизма, а затем зарождавшейся демократии, действуя по схеме «акция – репрессия – акция». Предполагалось, что теракт провоцирует государство на репрессии, которые усиливают поддержку организации среди населения и позволяют перейти к новым терактам, вызывающим, в свою очередь, новую волну репрессий. Итогом должна была стать революция.

Второй этап (1978–1998 гг.) террористы определяли как «войну на истощение». Убийства осуществлялись с целью давления на власть, чтобы ей не оставалось ничего другого как удовлетворять предъявляемые требования. Организация выживала благодаря способности убивать.

Третий этап (1998–2003 гг.) начался после того, как террористы осознали, что «война на истощение» проиграна. Однако вместо самороспуска они разыграли последнюю карту – наладили сотрудничество с умеренными националистами своей автономной области в лице Баскской националистической партии. Единый фронт радикальных и умеренных националистов должен был, по мнению этаровцев, значительно усилить потенциал давления на испанские власти и увеличить шансы на успех.

После начавшегося в 2000 г. охлаждения в отношениях с БНП в деятельности боевиков наступил четвертый этап, когда организация осталась без четкой программы действий. Благодаря эффективным действиям испанских и французских сил безопасности ЭТА заметно ослабла. Однако боевики продолжают борьбу. Терроризм стал их профессией, способом существования.

Близок ли финал ЭТА?

В самой ЭТА и ее окружении со времен франкизма, то усиливаясь, то затихая, идут споры относительно целесообразности применения насилия. Разногласия особенно обострились в декабре 2006 г., после того как боевики в очередной раз нарушили перемирие с властями и пролили кровь, сорвав переговоры между правительством Испанской социалистической рабочей партии и Батасуной. С тех пор власти заняли бескомпромиссную позицию: никакие переговоры с террористами вестись не будут без полного и безоговорочного разоружения ЭТА. Твердость правительства, помноженная на успехи антитеррористических подразделений, произвела впечатление на лидеров партий «левых баскских патриотов», которые обратились к партийным низам с предложением обсудить вопрос о стратегии борьбы в изменившихся условиях. Результатом дискуссий, проходивших в 2007–2010 гг., стал документ, признающий необходимость использовать «исключительно демократические и мирные пути борьбы для достижения политических целей». Многие радикально-националистические организации в Стране Басков призвали ЭТА к «постоянному и контролируемому международным сообществом перемирию». Испанские эксперты обращают внимание на появление разногласий между ЭТА и Батасуной, которых никогда не было прежде. Вместе с тем позиция «прагматиков» весьма непоследовательна: они не осуждают преступления ЭТА и не порывают с традиционной зависимостью от нее. В этом отношении значительно дальше продвинулись этаровцы, находящиеся в заключении в испанских и французских тюрьмах, которые в 2009–2010 гг. массовом порядке начали выступать против террористических методов борьбы руководства. Недавно более сотни из них заявили, что «разрывают с ЭТА и возвращаются к мирной жизни» [7].

5 сентября сильно ослабевшая, столкнувшаяся с «оппортунизмом» в собственном лагере ЭТА объявила о прекращении огня (иными словами, отказалась от убийств). Это 11-е по счету перемирие в истории баскских террористов. Но в своем заявлении ЭТА не уточняет, идет ли речь о временном или постоянном прекращении вооруженной борьбы, ничего не говорит о своем отказе от «революционного налога», похищений, уличного насилия. Поэтому правительство ИСРП и все демократические силы Испании отнеслись к этому заявлению скептически. Недовольна им осталась и немалая часть «левых баскских патриотов». Дальнейшее развитие ситуации трудно прогнозировать из-за закрытости ЭТА, незнания того, что происходит внутри нее. Очевидно, однако, что в стане «левых баскских патриотов» происходят существенные подвижки. Многие члены организации мучительно преодолевают сложившиеся стереотипы, инерцию прошлого и приходят к необходимости отказа от вооруженной борьбы с испанским государством. Сумеют ли «прагматики» отмежеваться от «непримиримых» и навязать им свою политическую волю, или последние вновь перехватят инициативу? Ответ на этот вопрос – ключевой при оценке перспектив ЭТА.

Баскская националистическая партия: «рассчитанная двусмысленность»

Присутствие на политической сцене ЭТА оказывает огромное влияние на деятельность Баскской националистической партии, остающейся одной из важнейших сторон баскского конфликта. В годы демократии БНП – правоцентристская партия христианско-демократической ориентации – занимает доминирующие позиции в регионе (как было и в первые десятилетия ХХ в.). В одиночку или в коалиции с другими партиями она формирует местное правительство, ее представители преобладают в органах власти провинций и муниципалитетов. Символика БНП, изобретенная еще Сабино Араной (флаг, герб), превратилась в символику всей Страны Басков.

В партии, как и прежде, существуют умеренное и радикальное течения. Ее политической линии свойствен дуализм: радикальная стратегическая цель – обретение Страной Басков независимости от Испании – сочетается с умеренной практической политикой, участием в политических институтах государства. Испанские политологи С. де Пабло и Л. Меес называют эту политическую линию «рассчитанной двусмысленностью», колебаниями маятника в диапазоне «умеренность – радикализм», «автономия – независимость Страны Басков» [8]. «Рассчитанная двусмысленность» позволяет БНП удовлетворять интересы различных по своим политическим ориентациям групп населения, быть «партией для всех». Свой дуализм БНП использует и в отношениях с центральной властью, в зависимости от обстоятельств (соотношение сил в партийном руководстве, давление «низов», расстановка сил в стране и т. д.) выдвигая на передний план разные стороны своей политико-идеологической платформы.

На этапе демократии политику БНП отличали крутые повороты. Это касалось целого спектра важнейших проблем: идеи отделения Страны Басков от Испании, отношений с ЭТА, сотрудничества с другими политическими силами. В деятельности партии выделяются два основных этапа. Первый (1979–1998 гг.) – умеренный политический курс в рамках признания Конституции Испании и автономного статута Страны Басков. Второй этап (1998–2009 гг.) – ориентация на новую модель отношений автономии с Испанией, означающую выход за рамки правового поля и вместе с тем сочетающуюся с участием в политических институтах государства. После неудачи БНП на региональных выборах в марте 2009 г. и перехода ее в оппозицию начался, можно сказать, новый, третий этап.

На первом этапе важнейшей вехой стало формирование коалиционного правительства БНП с Социалистической партией Эускади (СПЭ) – баскским филиалом правившей в то время (1982–1996 гг.) Испанской социалистической рабочей партии. Сотрудничество националистов с социалистами (1986–1998 гг.), ориентировавшимися прежде всего на общенациональные интересы, cтало беспрецедентным фактом для баскской политики.

В эти годы отчетливо проявились сложные, неоднозначные отношения БНП и ЭТА – по меткой оценке испанского политолога С. Моран, «отношения любви-ненависти» [9]. Умеренных и радикальных националистов объединяла борьба за общую цель – право Страны Басков на самоопределение. Они схожим образом трактовали ее суверенитет: как не зависящий от законодательной власти Испании, определяющийся историческими правами баскского народа и означающий добровольное присоединение басков к Испании. В интерпретации партии суверенитет предполагал предоставление Стране Басков самоуправления, необходимого для утверждения баскской национальности (трактовка, неприемлемая для центра, ибо реализация этого условия подрывает неделимость суверенитета испанского государства). Террористическое насилие рассматривалось БНП как часть неразрешенного конфликта между Страной Басков и испанским государством и объяснялось недостаточностью прав, предоставленных региону центром. В Испании уже с первых лет демократизации распространилось мнение, что политики из БНП разыгрывают «карту ЭТА», стремясь добиться новых уступок со стороны центрального правительства. В соответствии с этой точкой зрения прекращение деятельности ЭТА невыгодно БНП, так как превращает ее в «крайнюю» националистическую силу в регионе.

Однако БНП и ЭТА шли к достижению общей цели разными путями. Разделяло их и то, что в центре внимания БНП находились повседневные проблемы автономной области (управление ею, жизнеобеспечение, развитие здравоохранения, образования), в то время как деятельность террористов вела к делегитимации общественных институтов, расшатыванию общественной стабильности.

С наибольшей силой неприятие умеренными националистами из БНП экстремизма проявилось в период коалиционного правления с СПЭ. В 1988 г. БНП вместе с социалистами и многими другими региональными и общенациональными объединениями заключила пакт Ахуриа Энеа (по названию правительственного здания в г. Витория, столице Страны Басков). Широкое объединение демократических сил ставило своей целью «изолировать и нейтрализовать терроризм». БНП перестала видеть в националистическом терроризме результат неурегулированного конфликта между автономией и центром и начала рассматривать «проблему ЭТА» в плоскости защиты прав человека. Пакт Ахуриа Энеа позволил частично стабилизировать ситуацию в Стране Басков. На смену конфронтации между националистами и ненационалистами пришло противостояние между демократами и сторонниками насилия.

Однако пакт Ахуриа Энеа не превратился для БНП в долгосрочную программу действий. Постепенно у руководства БНП сложилось впечатление, что оно теряет связь с националистическими силами в регионе и стратегическую перспективу в целом. В результате БНП осуществила радикальный поворот в своей политике, подписав в октябре 1998 г. с Эрри Батасуной и рядом других националистических организаций и профсоюзов «пакт Эстелья» (по-баскски «пакт Лисарра» – по названию города в Наварре). В документе ставилась задача «достижения суверенитета и территориальности (институционального союза Страны Басков, Наварры и баскских провинций во Франции. – С.Х.) как средства решения баскской проблемы» [10]. Таким образом, был сформирован националистический блок, пришедший на смену единству демократических сил. Впервые умеренное и радикальное течения баскского национализма объединились на платформе противостояния испанскому государству. Но «медовый месяц» в отношениях между ЭТА и БНП оказался недолгим. Уже весной 1999 г. ЭТА обвинила БНП в «равнодушном отношении к делу национального строительства» и вскоре отказалась от дальнейшего сотрудничества.

БНП оказалась перед альтернативой: признать провалом свою последнюю попытку покончить с насилием, вернувшись к диалогу с общенациональными партиями, или продолжать «новый курс на обретение суверенитета». Партия избрала второй путь.

«План Ибарретче»

В 2003 г. «новый курс» материализовался в «плане Ибарретче», называвшемся «Политический статут баскского сообщества». В сентябре 2003 г. председатель автономного правительства Страны Басков Хуан Хосе Ибарретче выступил с проектом создания «особого режима отношений между нею и испанским государством, основанным на свободной ассоциации». Он аргументировал это тем, что «баски как народ с собственной идентичностью существует с момента зарождения» и теперь должны быть наделены собственным гражданством. Формально оставаясь в составе Испании, это государство (при желании к нему могут присоединиться соседняя провинция Наварра, а также баскские провинции во Франции), по «плану Ибарретче», должно самостоятельно решать проблемы планирования и организации экономического развития, трудового законодательства и социальных отношений, обладать собственной судебной системой, иметь свои представительства за рубежом. Согласно проекту, план «Ибарретче» заменил бы Конституцию Испании, европейское и международное право. Ибарретче утверждал, что реализация его плана поставит точку в борьбе с ЭТА, лишив ее деятельность всякого смысла [11]. По существу, претворение проекта в жизнь предполагало достижение некоего промежуточного рубежа между полной независимостью Страны Басков и ее автономией.

При голосовании в баскском парламенте в декабре 2004 г. сторонникам этого плана удалось добиться его одобрения с небольшим перевесом (39 против 35 голосов). Однако ведущие политические партии Испании – ИСРП и Народная партия – отвергли его как противоречащий Конституции. А в феврале 2005 г. его с подавляющим перевесом голосов отклонили и кортесы [12].

«План Ибарретче» обострил отношения между радикальными и умеренными членами БНП. Тем не менее Ибарретче и его сторонники не отказались от достижения своих целей, настаивая на проведении референдума в Стране Басков. Правительство ИСРП отказалось идти на уступки Ибарретче, отмечая, в частности, что по Конституции местные власти не имеют права созывать референдум.

БНП переходит в оппозицию

Нынешнюю расстановку сил в Стране Басков отразили результаты выборов в региональный парламент 1 марта 2009 г. На этих выборах националистические партии завоевали 37 (30 из них БНП) из 75 мест в баскском парламенте, что было недостаточно для формирования правительства. «Результаты выборов не стали поражением БНП как правящей партии, но оказались поражением националистического блока, выступавшего с программой обретения суверенитета и возглавлявшегося Ибарретче», – писала газета «Эль Паис» [13]. Таким образом, выборы принесли парадоксальный результат – победу БНП и поражение Ибарретче и его плана. Победа оказалась горькой: впервые после 29-летнего правления БНП была вынуждена перейти в оппозицию.

Впервые абсолютное большинство мест в парламенте автономии завоевали ненационалистические силы: Социалистическая партия Эускади – Эускадико – Эскера (СПЭ–ЭЭ, как она именуется с 1999 г.) – 24 депутата, консервативная Народная партия (НП) – 13 депутатов и Партия за прогресс и демократию – 1 депутат. Правительство сформировали представители СПЭ–ЭЭ, а председателем правительства автономии стал 50-летний социалист Патчи Лопес, снискавший репутацию политика, стремящегося к компромиссам. Формирование правительства социалистов оказалось возможным благодаря послевыборному соглашению между СПЭ–ЭЭ и НП. Прежде ИСРП и НП, ведущие партии современной Испании, соперничая друг с другом, никогда не заключали соглашений такого рода. После победы ИСРП на парламентских выборах 2004 г. отношения между социалистами и консерваторами в национальном масштабе, да и в самой Стране Басков, отличались высокой степенью напряженности [14]. Теперь в баскской автономии их сотрудничество стало реальностью. Сближение объяснялось осознанием обеими сторонами того, что региональная политика нуждается в коренном обновлении. Социалисты и консерваторы стремились покончить с политикой искусственного раскола населения региона, притеснением ненационалистов. Кроме того, представители обеих партий неоднократно становились жертвами покушений ЭТА и осознавали ограниченность антитеррористической политики БНП. Соглашение между региональными отделениями ИСРП и НП в значительной мере было заключено на антитеррористической основе. Позиции лидеров ИСРП и НП, Х.Л. Родригеса Сапатеро и Х.М. Рахоя, совпадали в том, что острая борьба между ними в общенациональном масштабе «никоим образом не затронет региональное соглашение, призванное гарантировать стабильность нового баскского правительства, возглавляемого СПЭ» [15].

При новой власти изменился стиль правления. В баскском обществе больше не нагнетается атмосфера напряженности. Из правительственной резиденции Ахуриа Энеа перестали выходить идеи и планы по урегулированию баскского конфликта. Более того, об этом вековом конфликте вообще перестали говорить. Правительство социалистов концентрируется на решении конкретных повседневных проблем, на упрочении норм, позволяющих сосуществовать различным группам интересов. Одновременно проводится политика политической и культурной делегитимизации терроризма. Новое правительство покончило с уже вошедшим в привычку в период правления БНП терпимым отношением к терроризму в СМИ и во всем публичном пространстве.

В сложившейся после выборов марта 2009 г. обстановке перед БНП встала задача адаптироваться к новой политической ситуации, научиться быть оппозиционной партией, выработав соответствующую политическую линию. Между тем для руководства БНП переход в оппозицию после почти 30-летнего непрерывного правления стал шоком. Ущемленное самолюбие мешало признать легитимность результатов выборов, трезво и реально оценить ситуацию. Лидеры БНП утверждали, что их партия представляет «естественное большинство» басков, а политика нового правительства будет направлена против этого большинства. К власти в Стране Басков пришел «блок испанцев», ненационалистов, раскалывающих общество, «делающих выбор в пользу траншей» [16].

Радикальное крыло партии заняло позицию жесткой конфронтации по отношению к правительству автономии. Националисты из БНП участвуют в манифестациях, организуемых «левыми баскскими патриотами», проходящих под лозунгами «независимости Страны Басков», «амнистии заключенных этаровцев» и т.д. Вместе с тем лидер БНП И. Уркульо в своих действиях и высказываниях проявляет гибкость. Он решительно отмежевывается от ЭТА, заявляя: «Насилие не может существовать, а если оно и существовало, то должно стать частью прошлого, потому что не ведет никуда» [17].

Националисты из БНП считают свое пребывание в оппозиции временным и уверяют, что скоро вернутся к власти. Они заявляют, что и сегодня продолжают править в Эускади. Этому есть определенные основания: потеряв власть в регионе, БНП сохранила ее в органах местного самоуправления (форальных депутациях) Бискайи, Гипускоа и Алавы, обладающих обширными полномочиями, особенно в налоговых и финансовых вопросах. Серьезные позиции партия имеет и на уровне муниципального управления. Обладая рычагами власти на местах, БНП способна серьезно осложнять работу правительства СПЭ.

В октябре 2010 г. позиции БНП упрочились. Ее руководитель Уркульо подписал с председателем правительства Испании Родригесом Сапатеро соглашение, в соответствии с которым БНП обязалась поддержать бюджет на 2011 г., а также принятие «законов и инициатив по преодолению экономического кризиса». В свою очередь, правительство ИСРП обязалось оказать баскской автономии содействие в деле полной реализации положений действующего автономного статута [18]. От заключения соглашения выиграли обе стороны. Благодаря шести голосам депутатов фракции БНП в Генеральных кортесах (и еще двум от Союза канарского народа) правительство социалистов обеспечило себе абсолютное большинство голосов вплоть до завершения текущей легислатуры (2012 г.). «Подставив плечо» властям в трудный для страны момент, БНП показала, что стремится внести свою лепту в дело преодоления экономического кризиса и поддержания в обществе политической стабильности. Партия отошла от радикального курса Ибарретче, вновь «встроилась» в конституционно-правовое поле. При этом оппозиционная БНП сумела перехватить инициативу у правящей в регионе коалиции СПЭ–ЭЭ – НП. Принципиально важные для жизни баскского автономного сообщества проблемы решались в Мадриде без участия Патчи Лопеса и его команды, которые оказались вынуждены приспосабливать свой курс к достигнутым между БНП и правительством договоренностям. Неудивительно поэтому падение рейтинга правительства автономии [19].

В отличие от успешно развивающегося взаимодействия БНП с социалистами в Мадриде, в самой автономии их отношения складываются значительно сложнее. БНП стоит в оппозиции к региональному правительству, хотя по некоторым вопросам вступает в диалог с ним и готова к сотрудничеству. От развития этих отношений во многом зависят и результативность антитеррористической стратегии, и социально-политическая стабильность в Стране Басков.

Массовая база национализма

Основное размежевание в Стране Басков проходит по линии националисты – ненационалисты. По данным влиятельного социологического центра «Эускобарометро», соотношение сил между националистами и ненационалистами меняется в пользу вторых. До 1997 г. преимущество оставалось чаще всего за националистами (в 1987 г. – 48% против 41%), после перешло к ненационалистам (в 2009 г. – 51% против 43%) [20]. Ненационалистов, ориентирующихся на общеиспанские организации и законодательство, в целом устраивает нынешнее положение Страны Басков в Государстве автономий. Они либо не хотят никаких изменений, либо стремятся к таким нововведениям, которые не затрагивают основ нынешней территориальной организации.

Националисты, напротив, требуют еще большей степени самоуправления, считая его историческим правом басков. Их стремление повысить свой этнокультурный статус – это в том числе и реакция на процессы европейской интеграции и глобализации, боязнь утратить традиции, раствориться в безликой мировой среде. Националисты, ссылаясь на международные нормы, настаивают на том, чтобы в Конституцию было внесено положение о праве автономных областей на самоопределение. Многие их них при этом вовсе не собираются отделяться. Право на самоопределение теоретически могло бы быть признано путем внесения соответствующей поправки в Конституцию. Такое решение могло бы лишить ЭТА ее важнейшего аргумента, но гарантий, что это приведет к прекращению террора, нет. Власти Мадрида отказываются рассматривать вопрос о признании за басками права на самоопределение. Они заявляют, что Конституция Испании неприкосновенна.

Вопреки распространенным представлениям, не следует отождествлять коллизию «националисты–ненационалисты» с делением на «басков» и «небасков». Как свидетельствуют опросы, большинство жителей автономии субъективно причисляют себя к баскам или тяготеют к ним, независимо от объективных факторов (умение говорить на эускере, происхождение от родителей-басков и т.д.). В мае 2009 г. лишь 5% видели в себе «только испанцев», а еще 2% – «скорее испанцев, чем басков». Большинство же жителей региона считали себя либо «только басками» (34%), либо «скорее басками, чем испанцами» (21%), либо «и басками, и испанцами» (34%) [21]. Таким образом, отнюдь не все «баски» занимают националистические позиции, между самоидентификацией человека и его политическими ориентациями отсутствует прямая связь.

Отдельный вопрос – массовая база сепаратизма. В июне 2007 г. 27% жителей автономии хотели обретения независимости (72% предпочитали, чтобы Страна Басков оставалась в составе Испании) [22]. Именно в этой среде ЭТА находит свою социальную опору (хотя немало сторонников независимости предпочитают действовать мирными средствами). Многими нитями – родственными, дружескими – ЭТА тесно связана с баскским обществом. Хотя отношение к боевикам в Стране Басков становится все более нетерпимым, а их массовая база сокращается, в 2007 г. 19% жителей региона продолжали считать их «идеалистами», а еще 4% – «патриотами» (в 1978 г., соответственно, – 35% и 13%) [23]. Мифологический ореол, окутывающий прошлое и настоящее басков, – одна из важнейших причин долголетия террористической организации. Этаровцы и их политические представители преувеличивают степень специфики Страны Басков и остроту проблем, существующих между центром и автономной областью, искусственно нагнетая страсти.

Другая существенная причина живучести террористов – безразличие многих жителей Страны Басков к судьбе людей, которых преследует ЭТА, своего рода массовая нечувствительность к чужой боли. Испанский политолог И. Суарес-Цулоага обращает внимание на парадоксальную вещь: в 1999 г. 93% жителей Страны Басков и Наварры чувствовали себя очень или в достаточной степени счастливыми. И это в обществе, где за последнюю четверть века сотни людей погибли, а десятки тысяч стали беженцами! «Многие баски, вероятно, привыкли к определенному уровню насилия, которое не затрагивает их лично, считая его неизбежным» [24]. Насилие превратилось в норму жизни баскского общества, стало неотъемлемой частью его политической культуры.

Анализ коллизии «националисты–ненационалисты» дает лишь самое общее представление о глубокой разобщенности баскского общества. В отличие от большинства европейских стран, в которых интересы национальных меньшинств представляет одна партия, в Стране Басков таковых несколько. Похожая ситуация и в стане ненационалистов. Партийно-политический спектр здесь раздроблен больше, чем в любой другой автономной области Испании. В 2010 г. в баскском парламенте представлены 7 различных партий, как местных, так и общенациональных.

Все эти партии зачастую принципиально расходятся в оценке важнейших для Страны Басков проблем, в частности, ее отношений с Испанией. Так, НП защищает Статут Герники и Конституцию, СПЭ–ЭЭ высказывается за изменение Статута и углубление самоуправления при условии соблюдения Конституции. В БНП немало тех, кто выступает за реализацию «плана Ибарретче». Наконец, Батасуна безоговорочно требует самоопределения баскского народа и последующего обретения им независимости.

Анализ показывает, что в Стране Басков отсутствует консенсус по ряду важнейших вопросов. Используя типологию партийных систем, предложенную известным политологом Дж. Сартори, в данном случае можно говорить о системе поляризованного плюрализма, с такими признаками, как антисистемная оппозиция, идеологическая поляризация, фрагментация электората, конфликты между партиями и организациями. «Чрезвычайное разнообразие альтернатив – выражение предрасположенности баскского общества к конфликту… Это общество, не осознающее, что есть у него общего, и потому лишенное сильных объединительных стимулов», – отмечает И. Суарес-Цулоага. Вслед за политологом Х. Арреги он называет Страну Басков «бесхребетным обществом», употребляя определение, которое дал в 1922 г. Х. Ортега-и-Гассет всему испанскому социуму [25].

Заключение

Итак, два сепаратистских проекта отделения Страны Басков от Испании – полувековая террористическая деятельность ЭТА и «план Ибарретче» – потерпели неудачу. Неверно, однако, сбрасывать со счета возможность повторения попыток сецессии в будущем. Теоретически претворение в жизнь этого сценария возможно при существовании целого ряда условий, в числе которых сохранение или улучшение нынешнего уровня благосостояния баскского общества; дальнейшее развитие нынешней тенденции к снижению степени интегрированности баскской экономики в экономику остальной Испании (например, энергетическая автономия); изменение позиции ЕС по вопросу об отделении региона, согласие принять его в ряды Сообщества, включив положение о праве Страны Басков на самоопределение в какую-либо декларацию по международному праву; усиление существующей в испанском обществе баскофобии, связанной с финансовыми и административными привилегиями этой автономии.

Внутренние и международные условия не благоприятствуют развитию такого сценария. Большинство населения автономии не хочет рвать отношений с Испанией. По имеющимся оценкам, сецессия и выход Страны Басков из ЕС приведут к массовому бегству из региона капиталов, передислокации части предприятий, потере многих десятков тысяч рабочих мест, к большим расходам, связанным с созданием новых государственных структур и новой валюты, общему обнищанию населения, ухудшению отношений басков с остальной частью населения Испании (за исключением националистически настроенных групп) [26]. Из контраргументов отметим также, что правовые нормы ЕС не предусматривают вступления в него отдельных регионов, которые захотят отделиться от стран-членов. Не следует забывать и о том, что процесс европейской интеграции, сопровождающийся упразднением границ, созданием единого рынка товаров, капиталов и услуг, расширением компетенции наднациональных органов, работает против сепаратизма.

Таким образом, с большой долей вероятности можно предположить, что баскский конфликт останется «внутренним делом» Испании. Важнейшей предпосылкой распутывания «баскского узла» представляется изоляция ЭТА и уничтожение ее всеми средствами, которые имеет в своем распоряжении демократия. Исчезновение ЭТА с политической сцены резко изменило бы политический ландшафт Страны Басков. Уход террористов устранит один из важнейших барьеров, раскалывающих общество. Баскский конфликт не исчезнет, но упростится и смягчится. Будет положен конец не только террористическому насилию, но и практике запугивания и шантажа населения, нормализуется политический климат в автономии. В случае ухода ЭТА радикально-националистические силы в БНП лишатся союзника, таскавшего для них каштаны из огня. Конечно, борьбу за независимость можно продолжать и без ЭТА, но всю критику придется уже брать на себя. Противостояние между националистами и ненационалистами перейдет в этом случае в конституционно-правовое русло. Что же касается умеренных националистов региона, то сотрудничество их с центральной властью вполне возможно, о чем свидетельствует весь опыт развития Страны Басков в годы демократии.

Примечания:

[1] Fusi J.P. El Pais Vasco: Pluralismo y nacionalidad. Madrid, 1984, p.196-199.

[2] Perez-Agote A. La reproduccion del nacionalismo: El caso vasco. Madrid, 1986, p.79.

[3] Euscadi, del sueño a la verguenza. Guia util del drama vasco. (Basta ya! Iniciativa ciudadana). Barcelona, 2004, p.79.

[4] Laitin D. Resurgimientos nacionalistas y violencia. Sistema. Madrid, 1986, p.208.

[5] Статут Герники не включает Наварру в состав Страны Басков, предусматривая вместе с тем возможность ее присоединения в случае одобрения такого решения местным парламентом. Но эта возможность не реализуется, поскольку в Наварре доминируют политические силы, выступающие против присоединения к Стране Басков.

[6] Sanchez-Cuenca I. ETA contra el Estado. Las estrategias del terrorismo. Barcelona, 2001, p.9.

[7] El Pais, 10.10.2010

[8] De Pablo S., Mees L. El pendulo patriotico. Historia del Partido Nacionalista Vasco (1895-2005). Barcelona, 2005, p. 464-465.

[9] Moran S. PNV-ETA: Historia de una relacion imposible. Madrid, 2004, p.19.

[10] De Pablo S., Mees L. Op.cit., p.444.

[11] Euscadi, del sueño a la verguenza. Guia util del drama vasco. Op.. cit., p.293-298.

[12] Несколько иначе был воспринят «план Ибарретче» в сообществе испанских экспертов-правоведов. Если одни их них напоминали о нерушимом единстве испанской нации, предусмотренном ст. 2 Конституции, то другие считали допустимым «проект Ибарретче», ссылаясь на то, что Испания – многонациональное государство, уважающее права других народов.

[13] El Pais, 04.03.2009.

[14] Подробнее см.: Хенкин С.М. ИСРП у власти: достижения и проблемы. Испания: время испытаний и нового выбора. М., 2009, с.174-175.

[15] El Pais, 30.03.2009.

[16] El Pais, 6.04.2009.

[17] El Pais, 13.09.2010.

[18] El Pais, 17.10. 2010.

[19] Deia, 16.10.2010.

[20] Euscobarometro. Estudio periodico de la opinion publica vasca. Series temporales. Universidad del Pais Vasco, Junio 2007, p.28; Ibid., Mayo 2009, p.47.

[21] Euscobarometro. Estudio periodico de la opinion publica vasca. Universidad del Pais Vasco, Mayo 2009, p.48.

[22] Ibid. Junio 2007, p.43.

[23] Euscobarometro. Estudio periodico de la opinion publica vasca.Series temporales, Junio 2007, p. 46.

[24] Suarez-Zuloaga I. Vascos contra vascos. Una explicacion ecuanime de dos siglos de luchas. Barcelona, 2007, p.115.

[25] Ibid., p.184.

[26] Ibid., p.206-208.

Хенкин Сергей Маркович – доктор исторических наук, профессор МГИМО (У) МИД России, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН.

http://perspektivy.info/oykumena/europe/baskskij_nacionalizm_metamorfozy_razvitija_2011-01-11.htm