Южный Дагестан с давних пор вызывал у меня особый интерес. Доступные исторические данные позволяют предполагать, что развитие социальной и культурной жизни шло там более быстрыми темпами, чем в других частях Дагестана, развитие классовых отношений там также зашло гораздо дальше. Кроме того, история, общественная жизнь, культурные особенности этих районов дают больше, чем где бы то ни было в Дагестане, материалов о контактах народов Дагестана с соседними народами, а также о связях с более отдаленными странами Ближнего и Среднего Востока.

В 1956 г. я тщательно собирал материал в Дербентском, Касумкентском, Магарамкентском, Ахтынском районах и, помнится, собрал довольно много разносторонних интересных сведений. С сожалением должен отметить, что за двадцать лет, прошедших с того времени, основная масса этих материалов пропала. В моем распоряжении лишь дневниковые заметки из карманной записной книжки.

Полагая, что и этот материал небезынтересен и может кое-что прояснить из прошлого Южного Дагестана, я решил опубликовать его здесь.

1. АХТЫ

В Ахтах мне довелось побывать трижды—в 1939 г., в 1947 г. ив 1956 г. Сведения, помещаемые здесь, являются разновременными заметками. Само поселение, безусловно, очень древнее. История его подчас была очень бурной. Это наиболее важный из политических центров Самурской долины, нередко доминировавший там. Селение Ахты стояло во главе союза 19 общин под названием Ахты-пара. В союз входили селения: Ахты, Борч, Гдым, Гдунг, Гра, Гогаз, Емек, Кочах, Кака, Луткун, Мизрауты, Маза, Сумугуль, Усур, Фий, Хнов, Хкем, Хуля, Хиях.

Участие с. Ахты в международных событиях средневековья восходит по меньшей мере ко временам Сасанидов. С тех пор Ахтынская долина видела в своих пределах многих завоевателей, начиная от хазар, арабов и кончая Надир-шахом. К сожалению, в преданиях ахтынцев сохранилось гораздо меньше фактического материала о прошлом, чем было событий в бурной истории поселения. Этот парадокс я подметил давно: чем отдаленнее и изолированнее селение, тем больше следа оставляют в местных преданиях факты древности; чем значительнее селение и обширнее его внешние связи, тем скуднее его предания о событиях прошлого. Это относится не только к устному историческому материлу, но и к письменным источникам — уникальный труд по истории с. Ахты—«Ахты-намэ» до сих пор не обнаружен, в то время как в самых заброшенных аулах и даже хуторах находят ценнейшие рукописи и документы.

Впрочем, всеобщей известностью в Ахтах пользуются предания о богатыре Шарвили и о «шах-хирмане».

Сел. Ахты расположено в гористой местности. До революции ахтынцы занимались хлебопашеством, овцеводством, а также в небольших размерах садоводством и овощеводством. Почти половина жителей Ахтов добывали себе пропитание в Нухинском и дру гих пограничных уездах Азербайджана и Дагестана.

Уцелело глухое и неясное предание о каком-то со глашении ахтынцев с ширваншахом, заключенном в 1382 г. при посредничестве «турок», по которому ах­тынцы обязались не нападать на близлежащие азербайджанские земли. Дата, упоминаемая в предании, заставляет думать, что оно основано на каком-то письменном или эпиграфическом источнике. Излюбленный герой ахтынцев — древний богатырь пастух Шарвили. Он прославился как защитник народа. Не так давно на берегу Ахты-чая еще лежали развалины, которые ахтынцы считали остатками дома Шарвили и показывали их всем, кто / интересовался этим героем. По преданию, ахтынские старики издревле заботились о сохранности дома Шарвили, и исчез он исторически недавно, видимо, в XIX в.

Кроме того, известный скульптор, ахтынец Аскар-Сарыджа сообщил мне, что сравнительно недавно на площади на Гюнейской стороне с. Ахты был скальный выступ, именуемый Шарвили-кых.

О Шарвили сохранилось много легенд в самых различных вариантах. Вот одна из них.

Шарвили отличался необыкновенной силой и ловкостью. Прыгал Шарвили как никто из людей, даже со стопудовой дубиной в руках. Он одним прыжком преодолевал Ахты-чай. Только однажды при прыжке палец его ноги коснулся воды — это столь разгневало Шарвили, что он тут же отрубил его, чтобы не мешал в другой раз.

Пока Шарвили стоял на ногах, ни его, ни ахтынцев не мог одолеть никакой враг. А сбить Шарвили с ног и повалить на землю никому не удавалось. Враги знали об этом и однажды, начав войну с ахтынцами, пошли на хитрость. Они предложили перед началом общего сражения испытать в единоборстве наиболее храбрых бойцов той и другой стороны. В качестве ристалища, арены для единоборцев, они подготовили большой гладкий хирман (ток). Весь хирман враги исподтишка усыпали сухим горохом и поставили условие, чтобы перед схваткой каждый из бойцов обежал бы хирман сорок раз в деревянных башмаках.

Враги предполагали, что ахтынцы выставят самого сильного своего воина — Шарвили. Так и случилось. Шарвили надел деревянные башмаки и начал бег, но упал при первых же шагах. Враги этого и ждали—они набросились на упавшего богатыря и зарубили его.

Перед смертью Шарвили успел крикнуть своему другу: «Когда нашей земле будет грозить опасность, вы услышите мой голос. Подойдите к горе Кела, назовите мое имя и я приду к вам на помощь».

Какое историческое событие лежит в основе этого предания? Кем был Шарвили? Против кого он боролся? Почему враги его ни разу не названы, обезличены? Не известно.

Очевидно, предание восходит к очень древней основе, так как приобрело черты подлинного мифа. Некоторые черточки образа Шарвили сближают его с древнегреческим Антеем — Шарвили точно так нее непобедим, пока «крепко стоит на земле», упавший герой теряет силу. Да и призыв к горе Кела выглядит в этой связи не случайным. Очевидно, лежащие в основе этой легенды события относятся ко времени не позднее раннего средневековья.

Шарвили — любимый герой народа. Образ его идеален, чист. В нем выкристаллизовались самые высокие представления народа о человеке.

В ахтынских преданиях сохранилось имя Пирзали-кази, человека, отличавшегося исключительной справедливостью по отношению к односельчанам. Его считают одним из составителей «Ахты-намэ». А.-К. Баки-ханов, Десимон сообщают отдельные фрагменты из «Ахты-намэ», есть они и у Гасан-эфенди Алкадари, некоторые ее части уцелели в устной передаче.

Вот как интерпретируется один из эпизодов из «Ахты-намэ» о борьбе Ахтыпаринского общества против происков кубинского и курахского ханов.

Нуцал-хан курахский, боясь, что в долине Самура усилится влияние кубинского хана, написал ахтынцам письмо, предупреждая их о намерении последнего напасть на Ахты-пара, и предложил им свою военную помощь.

Ахтынцы в своем ответе отклонили предложение хана о заступничестве.

Хан вновь предлагает свои услуги и обязуется взимать с ахтынцев, если они подчинятся ему, сравнительно меньшие повинности, чем со своих курахских раятов.

Ахтынцы вновь отклоняют ханское предложение, на этот раз более решительно, заявляя, что у них достаточно сил, чтобы защитить себя.

Хан опять предупреждает, что у ахтынцев нет выхода и лучше им добровольно стать его поддаными.

Ахтынцы, сочтя это прямой угрозой, поручают почетным и влиятельным людям своего общества отвегить хану, те собираются и пишут ему насмешлизое письмо, напоминающее ответ запорожцев турецкому султану.

После этого имели место вооруженные столкновения Ахты-пара с курахоким ханом. Вблизи аула Гра произошло ожесточенное сражение ахтынцев с ханским отрядом. После этого подобные столкновения повторялись неоднократно.

Эти события не могли иметь места ранее второй половины XVIII в.

* * *

В ахтынских преданиях сохранились воспоминания о междоусобицах с соседними обществами. Однако междоусобицы разгорались и внутри самого Ахтыпаринского общества, чаще всего это были споры между соседними аулами из-за земли и в особенности из-за земли Шмекан на горных склонах около селения. Не были редкостью и междоусобицы внутри самого с, Ахты.

* * *

Топонимика с. Ахты уже привлекала внимание исследователей, находивших в ней явные отражения социальных явлений (общественного неравенства и т. п.). Добавлю к этому заинтересовавший меня факт: кладбище, расположенное на «солнечной стороне» с. Ахты, недалеко от серной бани, называется «Ого-зекья». Ахтынцы не могли объяснить мне этимологию этого названия — не лежит ли в его основе этноним «огуз» — тюркское племенное название?

* * *

В самом с. Ахты и окрестных селах сохранились воспоминания о своеобразной повинности соседей по отношению к ахтынцам (иначе — пахте). Она состояла в том, что каждый житель Ахтов мог один раз в год съездить в любой из зависимых от Ахтов аулов и разгульно прожить за счет жителей этого аула целые сутки. Чаще всего ахтынцы отправлялись на пахту отрядами в сто — двести человек и устраивали за счет того или иного селения праздник с утра до ночи. Ахтынцев, пришедших на пахту, жители обязаны были кормить и поить досыта, их коней также следовало кормить вволю. Эта обязанность, сама по себе достаточно обременительная, осложнялась частыми насилиями и издевательствами со стороны пирующих ахтынцев. Таким образом, пахта являлась своеобразной формой дани зависимых сел по отношению к с. Ахты. Когда и как сложились эти отношения зависимости, сказать трудно. Скорее всего, такая форма взимания дани могла появиться на заре складывания феодальных отношений.

В Ахтах не было в этот период власти отдельных феодалов. В силу, этого обстоятельства вся ахтынская община выступала как своего рода «коллективный фе­одал», ибо пахта имела ярко выраженный феодальный характер прежде всего потому, что в основе ее лежало внеэкономическое принуждение.

* * *

Ахтынские тухумы объединились по нескольку в своеобразные союзы — ресед. Следует отметить, что такой формы земельной собственности, как тухумные земли, в Ахтах не было.

Некоторые знатные люди в Ахтах носили титул беглер. Термин этот не местного происхождения — он чисто тюркский. Беглербек или беглербей на феодальном Кавказе обычно — титул феодалов, владения которых находились на границе государства и которые, таким образом, несли пограничную службу.

Не является ли этот титул нескольких ахтынских фамилий отголоском пограничного положения ахтынских земель в средневековом Ширване?

* * *

Ахты-пара подвергалось страшному разорению при нашествии Надир-шаха. В народной памяти сохранился как беспримерный варварский акт воспоминание о «шах-хирмане» —• так называлась «молотьба» копытами шахской конницы тел ахтынских детей, подростков, стариков и старух по приказу Надир-шаха для устрашения непокорных.

Строгие ограничения налагал на ахтынекую молодежь старый патриархальный быт. Еще сегодня живы многие из тех, кто испытал на себе тяжесть старого быта. Так, при заключении брака отношения между молодыми людьми в расчет не принимались. Мало того — пресекались всякие попытки знакомства юношей и девушек. Для девушки считалось большим позором остановиться на улице для разговора с юношей, даже если надо было сказать что-то важное. При встрече не только со взрослым мужчиной, но и со сверстником девушка должна была уступать ему дорогу. Если у девушки был брат и к нему приходили друзья, она немедленно покидала комнату. Девушке не разрешалось присутствовать при разговоре с гостями.

Со дня обручения расходы по содержанию невесты лежали на семье жениха. Кроме того, накануне праздников он должен был приносить семье невесты особые подарки. Этот обычай, очевидно, уходит корнями в доклассовое общество, в эпоху патриархата.

Некоторые старинные ахтынские нормы быта восходят к разумной и здоровой основе: например, встречая у родника кого-нибудь из близких жениха, девушка набирала для них воду в кувшин, уступала им свою очередь на мельнице, у хлебной печи. То же самое делал и юноша по отношению к родным и членам семьи девушки. Кстати, подобные обычаи встречаются и во многих других аулах Дагестана.

Гораздо менее оправдана исключительная роль матери жениха в прошлом — она подбирала невесту’ для сына, совершенно не считаясь с его чувствами и нередко желая лишь приобрести хорошую работницу. Мало того, она легко могла развести молодую пару, если только невестка чем-то не угождала ей.

* * *

Праздник цветов в Ахтах — старинный народный обычай, в наше время один из самых популярных, причем приобрел он совершенно новые, современные формы и обогатился по содержанию. .

На этот праздник, кроме ахтынцев, съезжаются на автомашинах и мотоциклах многие жители окрестных сел, приезжают даже из других районов и городов рес­публики. В середине дня проводится митинг на площади им. Ленина, где представители руководства района рассказывают о ходе весеннего сева. На ночь молодежь в сопровождении старших организованно направляется в горы. Впереди, освещая дорогу, идут фа-

келыцики, затем школьники, за ними остальные. Все веселы, все поют, играют на музыкальных инструментах. Процессия выходит с таким расчетом, чтобы прибыть на место сбора — к лугу с цветами — на рассвете, к моменту восхода солнца. Здесь пришедших встречают колхозники, собравшиеся из соседних сел. Отдохнув и подкрепившись, участники начинают празднество состязанием юношей в беге, прыжках, ловкости. Здесь же проводятся соревнования по волейболу и боксу, а затем — танцы. Постепенно все разбредаются для сбора цветов. Девушки плетут венки, юноши тоже искусно составляют букеты. К середине дня участники снова собираются вместе. Начинается выступление участников художественной самодеятельности. Зат^м все спускаются в селение — там их ждут родные.

В этот день весь аул полон музыки и песен. Молодежь приветствует заслуженных колхозников и колхозниц, одаряя их цветами. Только в сумерках торжественно завершается этот старинный праздник.

* * *

Ахты — не только одно из самых зеленых селений Дагестана—оно буквально утопает в садах,—но и одно из самых благоустроенных. Большинство домов либ о построены заново, либо капитально перестроены.

Мне рассказывали, что престарелый колхозник Агадах Мусаев до 1930 г. жил в одной комнате, вся обстановка которой состояла из хранилища для зерна (из прутьев), обмазанного глиной, и сундука, а из скота он имел .лишь одного осла. К моменту моей встречи с ним этот колхозник жил в доме городского типа из четырех комнат. Возможны ли еще более наглядные примеры отличий старого и нового с. Ахты?

2. КАСУМКЕНТ

.. В Касумкенте. мне сообщили, что в старом Али-кенте, селениях Нютюг и Азадоглы Магарамкентского района имеются, «армянские кладбища», а в Малла-кенте — остатки армянской церкви.

* * *

Здесь сохранились предания, что прежде жители ее. Карчаг, Ашага-Араг, Мамраш исповедовали иудаизм. .. «Издавна бытовал здесь своеобразный праздник черешни (кlapy). Проведение праздника приурочивалось к началу сбора урожая черешни, а те, кто не имел садов, в старину даже покупали на время праздника черешневые деревья, чтобы отметить около них веселый праздник. Это было выгодно владельцам черешневых садов Касумкента, но не всегда доступно простому люду.

В наши дни от старого праздника осталось только название. Фактически это новый праздник, сложившийся при колхозном строе и ставящий своей задачей воспитание у молодежи любви к сельскохозяйственному труду, к садоводству.

Для проведения праздника обычно намечается один из воскресных дней. В Касумкент съезжаются колхозники соседних Хивского, Табасаранского рай онов, где нет черешневых садов. На праздник приглашают в качестве почетных гостей писателей, научных работников, передовиков производства из соседних районов и городов республики. На отводимых для отдыха участках располагаются группами. Проводится митинг, демонстрируются различные сорта черешни. Праздник завершается выступлениями участников художественной самодеятельности, скачками, состязаниями песенников и танцоров.

До революции в Касумкенте считалось позором, если девушка после сватовства с непокрытой головой или открытым лицом выходила из дома. Запрещалось ей разговаривать с каким-либо молодым человеком, Еще большим позором считалось для всей семьи, а то и целого аула, женитьба на девушке другой нации.

В Касумкенте мне рассказали о больших переменах, происшедших в быту и сознании жителей района после революции не только в райцентре, но и в ок­рестных селах. Так, в с. Касумкент на русских девушках женились 10 юношей, а в селе Цмур — более 40.

3. ОРТА-СТАЛ

Селение расположено неподалеку от Касумкента.

* * *

Сохранилось предание, что первоначально здесь был расположен небольшой «город» (укрепление?) Кард, насчитывавший около 1000 хозяйств.

Название Орта-Стал появилось лишь через несколько сот лет. Означает оно буквально «средняя капля». История его такова: северо-восточнее нынешнего селения жили три брата и сестра. По мнению братьев, сестра вела себя недостойно. Они убили ее, а сами расселились, как капли, образовав три селения, существующих поныне: Ашага-Стал («нижняя капля»), Орта-Стал («средняя капля») и Юхари-Стал («верхняя капля»).

Когда сюда явился Надир-шах, он застал здесь небольшое селение, заселенное выходцами из заброшенного сел. Кард.

Надир-шах потребовал от них подчинения. Кардцы отказались. Тогда он послал сюда своего сына с отрядом — жители перебили иранцев. Дважды после этого Надир-шах посылал отряды, но жители каждый раз отражали эти нападения. Тогда он явился сюда сам с основными силами и учинил жестокий разгром. От уцелевших жителей селения была отделена молодежь и дети. Иранцы уложили их лицами вниз на току и устроили кровавую «молотьбу», пустив по ним вскачь своих коней. Место это называется Эг-харрсан, что значит «ток из людей». Здесь было пролито много крови.

По преданию, первоначальными жителями орта-сталской местности были «евреи» и «русские» и лишь позже лезгины. Очевидно, это глухое указание на то, что местные жители некогда исповедовали христианство и иудаизм.

Некогда Орта-Стал относился к Кюринскому ханству. Но во времена Мурсал-хана в селении появился Омар-бек, при котором Орта-Стал отделился от Кюринского ханства. Очевидно, Омар был мелким феодалом или даже бывшим вассалом кюринского хана. Но жестокость Мурсала была такова, что предание вспоминает об этом отделении, как об «освобождении» орта-сталцев.

* * *

Названия ортасталских тухумов носят сугубо этимологический (объяснительный) характер и, по всей видимости, являются поздними.

Пирер (букв, «священные»). Их родоначальником, по преданию, был шейх Ибрагим, пришедший из Карса. Во время моего посещения мне показывали его могилу с «мавзолеем».

Устарар (букв, «мастера»). Прежде члены этого тухума занимались различными ремеслами: строительным, плотницким, кузнечным и др.

Кацер (букв, «кошки»). Предки этого тухума якобы отличались драчливостью и были забияками.

Яхулар. В Орта-Стале так называли не только лакцев, но и даргинцев, аварцев и др. — в этот тухум вливались пришельцы из дагестанских. земель, лежащих севернее.

Сикер (букв, «лисицы») — предание приписывает предкам этого тухума особую хитрость.

Добавим от себя, что такие названия, как «кошки», «лисицы», возможно, восходят к древним тотемистическим представлениям — приведенные же здесь современные их «объяснения» могли появиться относительно недавно.

4. ВЕКЕЛЯР

Неподалеку от аула есть местность, называемая Келядан-мури, что означает «место крепости». Некогда здесь действительно была крепость, возвышавшаяся над скалой, а ниже крепости, в склоне горы — большая пещера. Говорят, что когда-то в ней жили люди, а позже укрывались при опасности жители Ве-келяра.

Напротив аула есть местность, носящая название Гардан-век (букв, «сними шею» — место казни, обезглавливания). Рассказывают, что еще до прихода арабов аулом правил жестокий правитель, и это место до сих пор напоминает о его жестокости.

В Куркенте правил некогда Мирза-бек из Векеля-ра. Он был жесток и постоянно чинил насилия над жителями. Один из жителей Куркента по имени Чу-лак Эскер выстудил против бека и ударил его. Обозленный бек с помощью своих нукеров расправился с Чулаком. С тех пор, желая запугать очередного «провинившегося» куркентца, он угрожал: «Смотри, за Чулаком отправлю».

5. ЮХАРИ-ЯРАГ

Селения Юхари-Яраг и Ашага-Яраг, лежащие примерно в полутора километрах друг от друга, некогда составляли одно общество, В XVIII—XIX вв. Юхари-Яраг было центром феодального владения. В селении сохранились развалины ханской резиденции, а вокруг нее — развалины семи бекских домов. Рядом с ханским дворцом располагалась кладовая. Все эти постройки были окружены крепостной стеной с бойницами и башнями, очевидно, построенной не столько против внешнего врага, сколько против своих же «подданных» ярагцев. Вода поступала в эту крепость по гончарным трубам из билбилкентского родника (в 5 км от Ярага). После того как хан отвел воду по трубам, билбилкентцы стали испытывать большую нужду в воде и в конце концов разбежались. Большинство из них обосновалось в другой местности селения Билбил-кент-казмаляр. Остатки ханского водопровода уцелели до сих пор.

Из построек феодального комплекса, занимающего целый квартал, более других сохранился дом Тагир-бека, сына Юсуф-хана. Я осмотрел его. Это двухэтажный дом, имеющий 4 жилые’комнаты наверху и 4 хозяйственные — внизу. Одна из последних служила кладовой. В ее земляном полу я насчитал до десятка глубоких оцементированных ям с крышками для хранения продовольственных припасов, в первую очередь зерна, а возможно, и вина.

Интересные подробности о ярагских феодалах сообщил мне ярагинец Дадаш Магомедкасумов (78 лет).

Он знает арабский язык и, по его словам, в прошлом читал исторические рукописи о здешних ханах. Согласно этим рукописям, местные ханы по происхождению «яхули» из Кумуха и являются отдаленными потомками одного из арабских предводителей, пришедшего из Шама. Прямой их предок — Сурхай-хан из KvMyxa.

Первым ханом в Яраге, получившим здесь власть еще до Шамиля, был Юсуф-хан, сын Тагира и внук Аслан-хана. Жил он и в Курахе, и в Яраге. Его сыновьями были Тагир-бек, Халим-бек, Шахмардан-бек, Саид-бек, Нурсал-бек, Селим-бек, Магомед-бек. Им принадлежали дома, окружавшие резиденцию Юсуф-хана. По преданию, Селим и Магомед были беками в Курахе.

Известный историк и ученый Гасан Алкадари был какое-то время писарем у Юсуф-хана.

Собственно, Юсуф был первым и последним ярагским феодалом с ханским титулом, остальные местные феодалы были беки.

Власть Юсуф-хана простиралась временами на весь Кюринский участок, доходя до Ашага-стала и Мага-рамкента. Собственностью хана были летние пастбища Сарфун и Куказ в долине Кураха, а также пахотные земли Бурзи и Хантул (на территории Ханджал-ка-ла), а также Курух напротив ханской резиденции. Хан был также собственником множества кутанов.

Все сельчане, не связанные родством с ханской семьей, считались раятами, т. е. феодально зависимыми. Была также немногочисленная прослойка рабов

Примечательно разнообразие феодальных повинностей рантов, сохранившееся в народной памяти. Основными обязанностями рантов были обработка ханских полей, уборка урожая, косьба сена (главным образом в местности Хантул), а также заготовка и доставка в Курах дров с территории нынешнего Магарам-кентского района, доставка глины для ханских и бекских крыш из Кураха в Яраг (считалось, что курах-ская глина более водонепроницаема) и т . п.

Раятам не рекомендовалось появляться на улице, если по ней шел хан. Если же рант встречал хана или бека, то должен был сшшать шапку — иначе бывал бит. Юсуф-хан ввел в своих владениях право первой ночи, но его сыновья превзошли его своим самодурством и деспотизмом. Выразительный пример обычной жизни Ярага тех времен: когда в Касумкенте умер дядя Юсуф-хана Нуцал-хан, то хан приказал раятам нести его труп от Касумкента до Кураха на руках.

Раяты практически были лишены возможности протестовать в какой бы то ни было форме. Те, кто не мог более терпеть феодального произвола, бежали из родных мест. Из таких беженцев возникло с. Яраг-казмаляр.

В Яраге к моменту моего посещения еще существовал дом известного ученого Магомеда-Эфенди Ярагского. Дом был вблизи медресе. Мечеть располагалась поблизости — ее двухэтажное здание сохранилось до сих пор. Все эти постройки занимают почти целый квартал. Вначале все они были под контролем Магомеда-Эфенди, но после того как он покинул Яраг, хан перестроил мечеть.

Некоторые сельчане считают, что первый этаж мечети использовался как медресе, а второй — как молитвенное помещение.

6. ГУГАН

Здесь моим основным информатором был Азиз Га-мидов (60 лет), учитель средней школы с. Магарам-кент.

Азиз Гамидов рассказал местные предания о ханствах Южного Дагестана. Хотя легко заметить их расхождения с данными письменных источников, неточности и неясности, мне все же показалось интересным привести их как пример эволюции исторических представлений. В этих легендах упоминаются такие ханства и бекства:

Рутульское бекство. Во главе него стояли выходцы из дома казикумухских ханов.

Какинское бекство существовало на территории нынешнего Ахтынского района (какинцы в свое время относились к Ахты-паре); в него входили селения Лут-кун, У сур, Гогаз, Ялак, Кахул, Зрых, Хрюг.

Курахское ханство включало в себя преобладающую часть нынешнего Курахского района (без селений Капир и Икра) и часть нынешнего Агульского района, другая часть его была под властью казикумухских ханов.

Кюринское ханство охватывало основную часть нынешних Касумкентского и Магарамкентского районов, а также часть Хивского района и докузпарин-ские селения Гуган, Филя, Гапцах, Чахчах; центром этого ханства было с. Юхари-Яраг. Преобладающая часть жителей ханства считалась рантами хана. Все виды податей и офеодальных обязанностей, которые несли раяты, назывались дегек.

Согласно местным преданиям, раньше вся территория до Дивичи (в 12 км от Хачмаса) была сплошь заселена лезгинами.

Нижнее течение р. Самур географически было открыто для нападений всех иноземных захватчиков, приходивших в Дагестан.

Сохранилось предание, что в борьбе с арабами погибла половина тогдашнего лезгинского населения. В наказание за сопротивление арабы назначили своих наместников над лезгинами — от них ведет начало ханская власть.

7. ЦЕЛЯГЮН

Здесь моим информатором был девяностолетний Джалил Бадаев, бывший учитель, знавший арабский язык.

О возникновении селения он сообщил следующее: в Азербайджане существовало лезгинское селение Ца-лагур. Население его росло, а свободных земель не было. Тогда безземельные сельчане ушли на левый берег р. Самур и основали современный Целягюн. Это

событие произошло около пяти веков тому назад, т. е. в XIV—XV вв. К тому же времени относится, по свидетельству Балаева, самая ранняя дата на местном кладбище.

Целягюн был независимым селением вплоть до XVIII в. Кроме крестьянства, здесь не было иных сословий. Около того времени в Южном Дагестане усилились феодальные междоусобицы и борьба между разными общинами. Этим воспользовались лакские феодалы, они стали вмешиваться в эти междоусобицы, предлагая свою «помощь и защиту» то одной, то другой стороне. Здесь поселился бек. Именно таким образом Целягюн попал под «покровительство» родственников Сурхай-хана Казикумухского, причем сельчане вначале даже не особенно противились этому, надеясь на то, что пришлые феодалы защитят их от нападений.

В местных преданиях упоминаются беки Аббас-бек, Атем-бек. Отцом Аббас-бека был Гарун-бек, живший в Курахе и бывший двоюродным братом Сурхай-хана. Кстати, целягюнские беки состояли в родстве и с Юсуп-ханом Ярагским и его потомками.

Вскоре Целягюн стал центром бекства, в которое входили также аулы Гезеркент, Кайсун, Магарамкент, Барбар-кент, Бирбир-кент. Кроме того, в Испике, Зух-раб-кенте, Али-кенте также были беки, предание называет их то родными братьями, то родственниками целягюнского бека.

Согласно одному ярагскому преданию, до Аббас-бека или вместе с ним в Целягюне правил Магомед-Али-бек, а в Испике в то же время — Ибрагим-бек. Все они были вассалами хана Кураха и Ярага.

Целягюнский бек имел земли (пастбища) Аббаса-кишлах -на территории Ханджал-кала и Эрид-дар на территории нынешнего Куканского сельсовета в Ку-рахском районе.

Кроме того, целягюнцы отбывали беку дегек: с каждого двора — рипе (4,5 пуда) ячменя и рипе пшеницы, подвода дров, с каждых 40 голов скота по одной овце. В Целягюне от всех повинностей освобождались духовные лица, старшина, нукеры. -

6. МИСКИНДЖИ

В Мискинджи моими информаторами были Бай-бут Айдинбеков (65 лет), Юсуф Сфиев (85 лет), Алис-керов (83 года), А. Шихзадаев (65 лет) и тогдашний директор Усухчайской средней школы М. Мамедов, родом из Мискинджи.

В Мискинджи существует предание, будто основано оно выходцами из иранского селения Мискин, из племени Кутер и Азмеда. Оттуда их выселили якобы за непокорность.

Впоследствии в Мискинджи селились и изгнанники из других селений. Они образовывали новые гуху-мы, носившие чаще всего названия их прежних мест жительства. Так образовались мискинджинские туху-мы Глар, Усур (одноименные села в Ахтынском районе), Ашар (из Курахского района), Чепе (из с. Джа-ба).

Первоначально шиитами были лишь первопоселенцы, объединенные в тухум Кутер и Азмеда. Но они обращали в шиизм всех прибывавших в селение изгнанников. Таким образом, Мискинджи оставалось в то время единственным шиитским селением суннитского Дагестана.

Вариант предания об основании Мискинджи сообщил нам М. Мамедов. Селение якобы основано 600 ранеными — иранскими воинами, которых был вынужден оставить здесь Надир-шах. Оставшиеся в живых не уехали на родину, а остались жить в Южном Дагестане, постепенно ассимилируясь среди лезгин, сохранив лишь шиизм.

Хочу высказать и свое мнение об обоих этих преданиях. На мой взгляд, они слишком слабо обоснованы. В конечном счете, единственным аргументом в пользу иранского происхождения мискинджинцев является их шиитское вероисповедание.

Однако во всем остальном мискинджинцы ничем не отличаются от окрестного лезгинского населения. Их говор обнаруживает лишь слабые отличия в произ­ношении, не обособляясь даже в отдельный самостоятельный диалект.

Кроме того, первое из приведенных преданий фактически утверждает, что в Мискинджи постоянно подселялись лезгины. Они и их потомки, хотя и принявшие шиизм, составили здесь явное большинство. И чем в таком случае горсть пришельцев-шиитов отличается от обычных миссионеров, которых в средневековом Дагестане всегда было много, но которые тем не менее никак не повлияли на этнический состав местного населения?

Возможно, какую-то роль сыграла и тенденция местных легенд отождествлять религию и национальность. Так, о соседях мискинджинцев говорят, что ахтынцы — потомки евреев, микрахцы и гапцахцы — потомки армян (кстати, недалеко от колхозных конюшен с. Мискинджи существует доисламское кладбище, которое называют армянским) и т. д. Неудивительно, что шииты-мискинджинцы названы иранцами.

Второе предание еще более сомнительно. Весьма вероятно, что в основе его лежит обычное историческое недоразумение.

Дело в том, что еще А. К. Бакиханов записал в начале XIX в. предание об основании Мискинджи иранцами, переселенными в Дагестан сефевидским шахом Тахмаспом, сыном Исмаила, в XVI в. Настоящее имя другого иранского шаха — Иадира — также было Тахмас-кули. Это само по себе могло породить путаницу и стать причиной сравнительно недавнего отнесения первой легенды к действиям исторического лица XVIII в.

История свидетельствует, что религиозная идеология нередко давала повод для оправдания самых тяжких преступлений. Хотя история Дагестана дает достаточно примеров такого рода, но мискинджинские предания о последствиях религиозных различий (причем речь идет о второстепенных различиях между двумя толками одной и той же религии — ислама) являются, пожалуй, самыми мрачными страницами религиозных распрей.

Соседние суннитские селения, по преданию, постоянно преследовали мискинджинцев за их шиизм, стремясь силой заставить их переменить вероисповедание, Был период, когда ахтынцы чинили жесточайшую расправу над мискинджинцами, попадавшими им в руки. Мискинджинцы в свою очередь старались отвечать им тем же.

Недаром, по мискинджинскому преданию, их селение разрушалось семь раз и каждый раз восстанавливалось на новом месте.

Следует, впрочем, отметить, что классовая солидарность оказывалась сильнее религиозной розни. Небольшие селения — Мискинджи, Глар, Крах, Фий, Хий — часто эксплуатировались селением Ахты. Как уже упоминалось, ахтынцы ежегодно устраивали то в одном, то в другом из этих селений т. н. пахту, т. е. даровое угощение ахтынцев в течение суток, причем последние позволяли себе при этом различные злоупотребления и даже преступления. Кроме того, на эти села, в том числе и на Мискинджи, нападали лакские феодалы.

Мелкие селения со временем стали объединяться и давать отпор врагам. Информатор из с. Глар Тайму-раз Набиев (55 лет) сообщил, что гларцы считались «кровными братьями» мискинджинцев в бедствиях и борьбе. Мискинджинцы называли братьями также ка-ракюринцев и курушцев, которые тоже оказывали им помощь в тяжелые моменты.

На полях рукописи «Анвар» (наклейка № 223), хранящейся в Институте истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР, имеется следующая запись: «Произошло вооруженное столкновение у с. Заулакъи между войсками Сурхай-хана и Кюры, и было убито много мужчин с обеих сторон. В месяце Шаъбан в субботу на рассвете 1195 г. х.

Руками Сурхай-хана было разрушено село в 1194 г. х.

Произошел бой, и было разрушено с. Мискинджи руками Сурхай-хана и Умма-хана (Аварского) в 1197 г. х.». Мискинджи первоначально не было ни ханов, ни беков, хотя ахунд пользовался огромным влиянием. После завершения Кавказской войны царская администрация назначила правителем в с. Мискинджи Аб-дуллу-бека и Мурад-Али-бека. Собственно, бекский титул они себе присвоили сами, когда оказались на начальственных должностях. Они вполне его «оправдали», чиня настоящий феодальный произвол над сельчанами.

Народная память сохранила имена борцов против феодального произвола, живших в прошлом веке. Мис-кинджинец Саид-Мо постоянно боролся с ханами и беками, защищая односельчан.

Другой борец — Амай — боролся с феодалами с оружием в руках. Умирая, он завещал положить вместе с ним в могилу его саблю и ружье.

В 1918 г. в Мискинджи явились турки. Они были из отряда, проникшего в Дагестан из Кубы и устроившего свою базу в Ахтах. Турки потребовали от мис-кинджинцев оружие, людей, ценности. Мискинджин-цы не подчинились. Тогда явилось турецкое подкрепление из Ахтов и устроило публичную порку мискинд-жинцев.

Турки скомпрометировали себя в окрестных селениях, ибо вели себя как настоящие мародеры. В конце концов усухчайцы и мискинджинцы уничтожили турецких солдат, которые квартировали в этих селениях.

9. КАРА-КЮРЕ

В этом селении основным моим информатором был Рамазан Рагимханов (64 года).

Здесь существует предание, что предки каракюрин-цев происходили от армян и исповедовали христианство. Жили они в пяти аулах: Армут-куза, Яркиль, Чу-рухюр, Старалай-хев, Кара-Кюре. Вокруг были густые леса.

Владельцем земель всех этих аулов был Камкам, а брату его Самсалу принадлежали нынешние микрахские земли. Оба брата были «армяне».

Раньше Кара-Кюре назывался Гра, позже получил название «кере» («безухий») из-за обыкновения сельчан метить своих овец, отрезая им ухо.

После прихода арабов и утверждения ислама кара-кюринский владетель Рази-бек велел жителям своих селений перебраться в Кара-Кюре, а брошенные четыре селения разрушить. Так образовалось нынешнее селение.

Каракюринские феодалы (их называли то ханами, то беками) в отличие от соседних были не лакского происхождения — они считались прямыми потомками Камкама. Имя последнего из их рода, носившего титул бека, было Бедер-хан. В селении сохранилось здание старинной мечети. Старожилы уверяли меня, что ей около 1300 лет и что это подтверждается датой, которую можно отыскать среди ее эпиграфических надписей.

Каракюринским феодалам принадлежали пахотные участки Чияр и Чувухур, а также пахотные земли вокруг, аула и над рекой Усухчай. Мне указывали место, где стоял их дворец. Жители села считались рантами «потомков Камкама». Были в селении еще более бесправные лукъ, но их было немного.

Старик Сафибек (каракюринцы считали, что ему 135 лет) рассказал мне, что бек посылал его в Баку за мазутом для светильников. Очевидно, кроме отбывания сельхозработ в пользу беков, сельчане выполняли еще целый ряд обязанностей, подобных этой.

В Кара-Кюре помнят имена сельчан — борцов против феодального произвола. Так, крестьянин Уллунбек Демир и его родственники выступали против беков, причем дело доходило до серьезных вооруженных стычек, было немало убитых с обеих сторон.

Хорошо помнят сельчане Зинги-муллу, умершего в возрасте около ста лет в 1924 году. Судя по прозвищу, это был грамотный человек. Всю свою долгую жизнь он неустанно, всеми способами оказывал сопротивление бекскому произволу. Когда его спросили о причине его настойчивой борьбы, он ответил: «Если бы вы видели столько обид и насилий от беков, сколько я, то вы делали бы то же, что и я». Старики помнят, как, будучи уже старым, он много раз пешком ходил в Темир-Хан-Шуру к генерал-губернатору с жалобами на бека.

Беки оставили о себе плохую память у сельчан. Последних потомков Бедер-хана выселили из этих мест в 30-е годы, во время коллективизации.

10. МИКРАХ

В Микрахе моим главным информатором был старик Нафтали Джафаров. Микрахцы считали, что ему 103 года.

Об основании селения он рассказал мне следующее. Микрахская земля принадлежала Самсаму, но поселения здесь не было. Оно возникло якобы уже после смерти Самсама. Жители исповедовали «армянскую веру».

Добавлю, кстати, что вблизи селения есть доисламское кладбище, которое жители считают армянским. Уцелели и развалины старого аула вблизи Микраха. В местности Чухар-кам иногда находят кувшины, браслеты, предметы быта, ямы для зерна, фундаменты построек. #

Приходится признать, что история княжеств Самсама и Камкама до сих пор остается тайной — возможно, археологические исследования помогут отделить в легендарных сообщениях действительность от вымысла.

Основатель Микраха, живший после Самсама, не знал предела своему произволу. Но к моменту появления арабов селение было уже таким большим, что в местных преданиях Микрах и Кара-Кюре именуются городами.

Жители селения оказали упорное сопротивление арабам. Семь месяцев арабы осаждали его.

По одному из вариантов предания, все это случилось при Самсаме, причем он был убит во время обороны селения. После этого правителем сделался Эмир-Таги. Его арабы смогли уговорить, и селение добровольно прекратило сопротивление.

В те времена оно называлось иначе. Микрах, по преданию, — имя первого сельчанина, принявшего ислам. Впоследствии оно стало названием селения.

Именно в Микрахе я слышал предание о насильственном обращении в ислам. К горлу человека арабы приставляли шашку и предлагали произнести мусульманскую формулу вероисповедания, угрожая в противном случае перерезать горло. Попавшему в такое положение ничего не оставалось, как произнести непонятные слова — после этого его уже считали мусульманином.

В Микрахе прежде были свои беки. Они были собственниками участков Бекер (это и значит буквально «бекские»). Бек Магомед Панах добавил к бекским владениям и земли Ксанач. Микрахцы не только были раятами, зависимыми людьми, но какое-то время здесь практиковалась даже их купля-продажа.

Микрахцев одно время притесняло сильное соседнее селение Ахты. Не зная, где искать помощи, мик-рахцы попробовали обратиться к Надир-шаху. Он не упустил случая использовать эту междоусобицу для вмешательства и направил в Микрах «на помощь» свой отряд. По одному из преданий, остатки этого отряда позже поселились в Мискинджи.

Секретарь РК КПСС Аббас Сёркеров (родом из с. Гапцах) сообщил, что, по гапцахским преданиям, Микрах действительно считался «городом» и резиденцией Самсама, но брат его Камкам жил тогда в Гап-цахе, который не уступал Микраху по значению. Над современным с. Гапцах до сих пор видны остатки прежнего «армянского города». В 40-е годы в этой местности при посадке винограда находили много керамики и даже черепки фарфора (?).Гапцахские беки были ветвью лакских феодалов. Вплоть до последнего из них — Хизри-бека, умершего во время революции, они взимали дегек с селений Гапцах, Филя, Кючхюр, Коля. Последние беки, утеряв все следы своего лакского происхождения, ничем не отличались от лезгинских.

11. ЗРЫХ

В Зрыхе моими информаторами были Рагима Ше-рифова (98 лет), Эскендер Юсупов (95 лет) и Эмир Гусейнов — точно его возраст не известен, но он считался старше Э. Юсупова.

Информаторы считают, что аул образовался из переселенцев из одноименного селения, существовавшего на территории нынешнего Кубинского района Азер­байджана. Причиной их ухода в Дагестан были непрекращающиеся грабежи и междоусобицы.

Беглецы поселились на территории, контролировавшейся ахтынским обществом, и стали вассалами последнего.

Будучи пограничным с селением Ахты-пара, Зрых постоянно подвергался нападениям из Рутула. Ру-тульцы хотели подчинить Зрых себе. Находившийся поблизости аул Кусесер рутульцы разорили, а жителей обратили в рабство.

Местные предания сохранили память о трех серьезных нападениях рутульцев — каждый раз они были отбиты зрыхцами, им помогали Ахты. Междоусобицы приводили к проявлениям жестокости с обеих сторон.

О крайней бедности зрыхцев до революции свидетельствовали воспоминания моих информаторов. В те времена на все селение было два валчага (одежда вроде бешмета) — мужской и женский. Обычно жители одевались во что попало, но если мужчине или женщине надо было сходить в соседний аул в гости или на базар, то они по очереди надевали один из этих валчагов.

12. ХРЮГ

Селение расположено в живописном месте, кругом леса, зелень. Люди живут в достатке, дома благоустроены.

Этот аул известен тем, что здесь жил знаменитый народный поэт Дагестана Тагир Хрюгский. Я был хорошо знаком с ним еще до Великой Отечественной войны. Вместе с сыном Сулеймана Стальского Мусаи-бом Тагир часто заходил в Институт истории, языка и литературы. У меня до сих пор сохранилась фотография, на которой мы сняты втроем во дворе института.

Когда я впервые появился в ауле, Тагир, узнав об этом, поспешил ко мне. Встреча была исключительно дружественной.

Приняла нас пожилая, но очень энергичная горянка, мы ей, конечно, доставили немало хлопот. Уходя из дома и поблагодарив хозяйку за гостеприимство, я сказал, чтобы она не сетовала.на нас за неожиданное посещение ее дома. Она воскликнула: «Вы же все пришли к нам как братья, а это большая радость».

Хрюгцы издавна славятся гостеприимством, но на этот раз они превзошли себя. Тагир не только хорошо принял меня — поистине трогательным было то, что он старался как мог угадать мои желания и сделать мне как можно больше приятного. Я думаю, что когда он ухитрился в своем домике накрыть стол на городской лад, он полагал, что это должно мне больше понравиться (видимо, считая меня уже городским человеком, отвыкшим от горской пищи).

Тагир сопровождал меня по аулу, делал все, чтоб я был информирован как можно лучше. Очень сожалею, что все мои записи бесед с Тагиром бесследно исчезли. Здесь я могу привести лишь те крохи сведений о Хрюге, которые сохранились в записной книжке.

Тагир познакомил меня с двумя информаторами— учителем русского языка Зайнуддином Саидовым (65 лет) и Казн Ибрагимовым (70 лет). От них я узнал, что прежде Хрюг входил в Ахты-пара. Предки хрюг-цев были «армянами» (т. е. исповедовали христианство армяно-грегорианского толка). Недалеко от селения сохранились остатки доисламского кладбища, где на надгробных камнях сохранились изображения крестов.

Население Хрюга в прошлом было узденями. Рая-тов здесь не было вовсе. Мало того, хрюгцы брали пахту с с. Кака до появления там беков, как это делали в отношении некоторых селений Ахты.

Сохранилось немало преданий о междоусобицах хрюгцев и рутульцев. Своеобразным памятником этих событий является хрюгский минарет. Ко времени моего посещения этому минарету было 256 лет, судя по надписи об окончании его строительства.

На самой вершине его виден белый камень. Этот сорт камня по традиции очень почитается в Хрюге. Так, например, такие камни кладут на могилы — считается, что они «святят» умерших. Очевидно, здесь мы имеем дело с какими-то древними анимистическими магическими представлениями.

Видимо, те же представления были распространены и среди рутульцев. Когда хрюгцы строили свою мечеть, то заранее приготовили белый камень для увенчания минарета — рутульцы же ухитрились его украсть. Хрюгцы возмутились и решили вернуть камень — выкрасть его обратно, несмотря на то, что Рутул больше и сильнее Хрюга.

Рутульцы были большими любителями охоты на волков. Каждый квартал имел свои участки для охоты на них и расставлял там свои капканы. На ловлю волка выходили всем кварталом. Если волку при этом удавалось вырваться, то на поиски его отправлялись только жители данного квартала. Если^же им не удавалось его найти, то они признавали свое бессилие, и это считалось позором. Тогда все остальные мужчины села выходили на поиски и не возвращались до поимки волка. Когда волк был уже обнаружен и окружен, участники преследования разоружались, засучивали рукава и старались захватить волка голыми руками и связать. Если кто-нибудь трусил, его подвергали осмеянию, называя «бех» (трус).

Хрюгцы отправились за своим камнем именно в тот момент, когда рутульцы были заняты своей любимой охотой на волка. Без особого труда они взяли камень и возвратились с ним в Хрюг. Вернувшиеся в свое село рутульцы обнаружили пропажу и устроили погоню.

Казн Ибрагимов рассказал, что между селениями Ялах и Кахул есть, по слухам, столб из белого камня высотой около 3/4 метра. Находясь в Азербайджане, он услышал об этом камне, причем все присутствовавшие хрюгцы убежденно заявили: это означает, что там жили переселенцы из Хрюга.

* * *

Хрюгцы делятся на 12 тухумов. Представители каждого из них участвовали в управлении аулом, в решении всех важных вопросов.

Если возникал спор между двумя аулами, то обычно его решали на границе их земель. Кроме того, местность Ким алайхал считалась признанным местом разрешения споров.

Что касается местной эпиграфики, то нам удалось узнать следующее: на одном из камней мечети есть дата — 112 г. х., очевидно, год ее постройки. Белый камень на вершине минарета сохранился — нам сообщили, что на нем есть дата 1123 г. х.

Кроме того, в кладке мечети есть камень с надписью о примирении с рутульцами при посредничестве ахтынцев.

13. КАКА

Здесь моими информаторами были А. Ханбабаев (62 года), К. Шахбанов (63 года), М. Аслалиев (70 лет), А. Карипов (75 лет), Алимет Алиев (80 лет), А. Байра-мов (52 года), А. Рагимов (75 лет), М. Гусейнов (75 лет).

По преданию, первым поселенцем, основавшим аул, был Кака — его имя стало названием аула. Он был выходцем из местности Ших-Капландере на территории нынешнего Нухинского района Азербайджана, населенного лезгинами. Там, кстати, до сих пор сохранились развалины селения, жители которого разбежались, так как жить там было опасно из-за постоянных нападений. Какинцы признают, что до поселения их предков на нынешнем месте здесь уже были следы обитания— в полутора километрах .от с. Кака есть развалины большого аула.

Селение Кака прежде входило в состав Ахты-пара.

Какинские беки происходили от казикумухских ханов. Родственники казикумухского хана Шуаиб-бек и Иса-бек поселились в с. Кака. Хан предоставил им право взимания дани с двух селений: Луткуна и Ялаха. Раньше эту дань платили непосредственно хану вподе добровольного приношения, позже она стала обязательной. Вот имена некоторых какинских беков: Алисултан, Шуай, Мусабек, Асланбек.

Какинские беки сохранили за собой пастбища Куртай и Олакан-дере в рутульских землях. На ка-кинской земле они захватили пахотный участок Пе-рег. Кроме того, их собственностью было около 20 мелких пахотных участков, лежавших чересполосно с пашнями какинских крестьян.

Жители Кака были узденями, и бекам так и не удалось окончательно обратить их в своих раятов, хотя путем постоянного давления, опираясь на поддержку рутульских беков, они смогли сделать какинцев в какой-то степени зависимыми. Был период, когда беки даже подвергали провинившихся какинцев публичным поркам.

Тем не менее, какинцы постоянно были готовы к сопротивлению. Примечательно, что захваченный беками участок Параг приходили обрабатывать бек-ские раяты из селений Ялах и Луткун, причем барщина доходила до 6 дней в неделю. Кроме того, лут-кунцы платили бекам от всего общества 4 руби пшеницы и столько же ячменя, а ялахцы—по одной руби пшеницы от двора. Они обязаны были обрабатывать бекские земли: пахали, жали хлеб и косили сено, унавоживали бекские посевы, заготавливали дрова. Весь снятый с бекских полей урожай, как и дрова, отвозили к беку, а хлеб — на мельницу на своем транспорте. Обязаны они были также давать лошадей по требованию бека для поездки в Дербент, Кубу и другие места, а также в зимнее время содержать бекский скот. Ялахцы, кроме того, давали по очереди лошадей для молотьбы бекского хлеба, содержали лошадей для бекской езды и выставляли нукеров для сопровождения беков в их поездках.

С годами росли повинности зависимых от какинских беков селений. В селениях Кака, Луткун, Ялах сохранились предания о сопротивлении крестьян увеличению повинностей.

Какинцы до сих пор помнят имена борцов против бекского произвола, организаторов сопротивления крестьян. Так, однажды на какинском очаре бек Ора-зой поспорил с крестьянином Корчугаем и оскорбил его. Корчугай тут же дал ему пощечину. Бек отправился к родственникам и рассказал им об этом — те стали стыдить его и потребовали отрезать смельчаку голову. Бек подкараулил Корчугая, убил и обезглавил его.

Беки постоянно поджигали крестьянское сено и кизяк, похищали скот. Однако и они все время чувствовали себя в опасности: постоянно ожидая ответного нападения какинцев, они даже прорыли подземный ход от своих жилищ в овраг, где можно было укрыться.

Позже споры между беками и сельчанами велись из-за воды для полива. Беки захватили воду, и крестьянские земли страдали от засухи. Это было острой проблемой, какинцы многократно ходили с жалобами к генерал-губернатору, но дело тянулось долгие годы.

Наиболее резко выступал против беков крестьянин Исмаил. Беки добились его ссылки в Сибирь. Однако сопротивление какинцев не прекратилось. Их руково­дителем долгие годы был Абдулла Гусейнов.

Магомедов Р.М. По аулам Дагестана. Махачкала: Дагучпедгиз, 1979

http://alpan365.ru/biblioteka/istoriya-narodov-kavkaza/knigi/po-aulam-dagestana/aulam-yuzhnogo-dagestana/