[Марша айла! (Живите свободными!) (чеченская поговорка)]

«Считать свою нацию превыше остальных наций, выпячивать свое превосходство, кичиться этим, как показывает практика — удел в основном людей малограмотных, которые и свою историю, и свой народ знают понаслышке, а то и вовсе не имеют о нем ни малейшего представления». Эти слова исследователя истории Кавказа Фазиля Дашлай как никогда уместно вспомнить сегодня.

Но вопрос в том, а есть ли у дагестанцев и чеченцев основания кичиться своим прошлым на фоне того, что мы позволяем вытворять с собой сегодня. Однако, чего скрывать, дагестанцы и чеченцы уже не первый век прокладывают путь к светлому будущему раздельно.

Чечня — за и против

Как бы вместо ответа на заданный вопрос звучат и слова Абдулвахида Катаева в статье «Феномен Рамзана Кадырова»: «Сегодня даже слепому видно, что направление движения чеченского общества, вернее, направления (ибо их много) выбраны верно. Впервые увидели искусные политики и опытные крупные предприниматели, каких потрясающих результатов можно достичь в сфере практической деятельности соединением твердой целенаправленной воли и амбициозного, но трезвого, основанного на реальном видении, расчета» (чеченская республиканская газета «Вести республики» №50). Свидетельством тому является празднование 5 октября в Грозном 420-й годовщины установления добрососедских отношений между Россией и чеченским народом. На открытии торжеств президент Академии наук Чеченской Республики Шахруди Гапуров отметил, что чеченский и русский народы еще более 400 лет назад установили добрососедские отношения и всегда находили друг в друге помощь и поддержку. В подтверждение сказанному зал, включая полпреда президента России в ЮФО Владимира Устинова и президента Чечни Р. Кадырова, стоя слушал песню на чеченском языке «Исламская моя Чечня» в исполнении Николая Баскова.

Чеченский народ по праву заслуживает того, чтобы радоваться жизнью и довольствоваться теми возможностями, которые открылись с приходом к руководству республикой Рамзана Кадырова, вне зависимости от того, кто их судьбу решает. То что это особо никого не заботит видно по результатам соцопроса на сайте Сhechnyafree.ru. Так на вопрос «Нужно ли проспект Победы в Грозном переименовывать в проспект Путина?» (а мы знаем, что его уже переименовали) были получены следующие результаты: да — 29 человек (12%), нет — 197 (84%), мне все равно — 5 (2%), другое — 3 (1%). Так что народ может думать что угодно, а история движется по накатанной.

Имам Шамиль — убийца чеченского народа?

В чеченской республиканской общественно-политической газете «Вести республики» вышла весьма интересная статья «Имарат Кавказ» (№152 от 12 августа 2008 года). Необходимость статьи, по утверждению автора И. Ахмедова, была продиктована сожалением, что «чеченцы, будучи вооружены опытом прошлого, лишены напрочь защитного механизма, позволяющего избегать однажды совершенных ошибок». Информационным поводом к статье, как явствует из текста, стала новость о том, что к «джихаду» на Кавказе присоединился «известный» проповедник и теолог, именуемый шейхом Саид Бурятский (или Бурят), а в миру — некто Александр Тихомиров. И вопрос, оказывается, в том, почему главными идеологами чеченцев в истории становятся инородцы. Заметим, что «инородец» в интерпретации Ахмедова — это не только человек, далекий от чаяний чеченцев, но и человек, далекий «от идеалов национально-освободительного движения» чеченцев.

Все бы ничего, но статья напечатана под рубрикой «Убийцы чеченского народа», а Ахмедов пишет следующее: «Достаточно вспомнить имама Шамиля, Узун-Хаджи, Хаттаба, наконец. Что принесли чеченцам эти люди? Шамиль после 25-летнего противостояния, спалив Чечню в огне, сдался царским властям, оставив народ у разбитого корыта. Причем сдался, когда война подступила к его родному Гунибу. Сдался цинично, завещав никогда не воевать с Россией. После чего получил от самодержавия имение в Калуге, пожизненную пенсию и исполнение всех своих прихотей. Узун-Хаджи провозгласил эмират, создал собственное правительство, набрал армию. Безуспешно провоевав против «красных» и «белых», расколов общество на враждующие лагеря, также благополучно исчез в неизвестном направлении, как только почувствовал опасность. В итоге, село Ведено, бывшее столицей эмирата, в полной мере испытало на себе праведный гнев пролетариата. Были репрессированы тысячи людей, которые тем или иным образом имели отношение к эмирату. Деяния Черного араба — пример и вовсе недавний. Вспоминать его многочисленные подвиги не имеет смысла: он ликвидирован. Скорее всего, хозяевами. Будучи чеченцем, не могу обойти вниманием еще один аспект. Уже не одну сотню лет Чечня является ареной политического и военного противостояния. И каждый раз при анализе событий выявляется интересная закономерность: войну чеченцам навязывают люди, ни исторического, ни национального родства с ними не имеющие. Таковыми были имам Шамиль, Узун-Хаджи, Хаттаб. А если говорить о своих доморощенных героях, что о них можно сказать?! Джохар Дудаев! До 1991 года никто о нем не слышал. Плохо говорящий на чеченском, не имеющий ни малейшего представления о нормах ислама человек. Одним словом, с таким же успехом он мог быть китайцем. Зелимхан Яндарбиев — стихоплет, доросший до того, что стал основным проводником ваххабизма на Кавказе. Мовлади Удугов — незаконнорожденный, причем это доказано и не вызывает сомнений. Шамиль Басаев — очеченившийся пастух, дедушка которого говорил только на аварском. Можно было бы продолжать и дальше, но смысла в этом нет».

До боли знакомо...

Смыла, кроме поиска смысла, действительно нет. В той же газете и на той же странице, где идет речь об убийцах чеченского народа, почетный гражданин Чечни Мовла Осмаев в статье «Ксенофобия чужда чеченскому народу» говорит: «Вхождению чеченцев в состав России предшествовала довольно продолжительная национально-освободительная война горцев в 19 веке, т. е. это не явилось актом доброй воли чеченского народа. Но в последующем чеченцы в судьбоносные периоды в истории своей новой огромной родины, по зову души и сердца жертвовали своими жизнями во имя ее спасения. И тому есть многочисленные примеры, запечатленные в российской истории. События последних десятилетий также показали, что чеченцы — настоящие патриоты России, защитившие ее целостность на южных рубежах. А потому всех, кто питает надежды на отделение Чеченской Республики от России, ждет полное разочарование. Чеченцы добровольно не входили в состав России — добровольно и не выйдут!».

Не кажутся ли вам последние слова Осмаева знакомыми? Тезис, с определенной поры ставший весьма популярным в устах современной политической элиты Дагестана, стал теперь востребован и в Чечне. Не является ли это очередным свидетельством зловредного влияния дагестанцев на чеченцев, сказать никто пока не берется. Но кто знает, что могут сказать об этом через пару десятков лет сами чеченцы, идущие к светлому будущему, топча самих себя.

В том, что имя великого имама сегодня оказалось в одной строке с именем Хаттаба, и что вместе с Узун-Хаджи его называют «убийцей чеченского народа», есть, прежде всего, вина дагестанцев, которые предпочитают не помнить о прошлом и наивно рассчитывают начать все с чистого листа. В истории много всего такого (опыт, назидания, завещания и т.д.), что мешает безоговорочно вписаться в современную политическую реальность, и признать легитимным существующее положение вещей. Мы развили большое множество мифов, свидетельствующих якобы о недальновидности наших предков, а несколько позже и мифы о нашей никчемности без России. Из того же разряда и мифы о том, что Шамиль не знал о масштабах России, а потому де воевал с ней. Миф о нашей пришлости в Закавказье, миф об отсталости и отсутствии опыта развитой государственности у горцев. Это мы, предав забвению традиции горской демократии, искали примеры демократии у Запада, а когда перестали нуждаться в них, изобрели свою суверенную демократию. И теперь отцы скинхедов и неофашистов учат нас, дагестанцев, антифашизму и толерантности. Можно все понять и простить, когда мы ошибаемся, но непонятно и невозможно простить, когда из года в год мы продолжаем наступать на одни и те же грабли, дурача собственный народ. При нашем отношении к самим себе мы не имеем основание удивляться неуважительному отношению к нам со стороны тех, кто живет по всему периметру административной границы Дагестана. А разве есть яркие и отчетливые свидетельства тому, что мы умеем устраивать свою жизнь?

Копья раздора

Стремление определенных сил поссорить дагестанцев и чеченцев — народы, являющиеся локомотивом истории на Кавказе, вполне естественно. И в какой-то степени это им удается. Парадоксально и в то же время очень прискорбно, но с каждым годом жизнь складывается таким образом, что мы начинаем обходиться друг без друга.

В журнале «Taptar», позиционирующем себя как «нахский журнал для нахов», приводится следующий рассказ: «Чеченцы всегда предпочитали жить родами — тейпами. Что ни аул, то свой отдельный мирок с собственными порядками и обычаями. Единственное, в чем сходились жители всех аулов, — так это в неистребимом желании не иметь ничего общего с соседями. Что называется, не видеть их и не слышать. Но, как назло, им то и дело приходилось друг с другом сталкиваться! В верховьях Шато-Аргуна находилось богатое селение Шары, враждовавшее испокон веков с одним и тем же карабулакским аулом. Однажды ночью, окружив Шары, карабулаки перерезали всех мужчин. Правда, когда стали драться из-за захваченных наложниц, нечаянно спалили и аул, и добычу. Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день старейшины одного из тейпов вдруг не обнаружили, что еще пара таких годин, и о чеченцах даже хорошей легенды не останется (см. выше). Ничего лучшего они не придумали, как действовать старым, как мир, способом — обратиться к дагестанскому князю Турлову с просьбой взять ситуацию под контроль».

Как явствует из точных наблюдений Мирзы Казем-Бека, Шамиль на всех этапах своего восхождения к власти имама следовал примеру пророка Мухаммеда, «во всем подражал ему и сообразно с этим расположил свои действия». Мирза Казем-Бек, характеризуя вождя мюридов, писал: «Шамиль — фанатик (в значении человека, беззаветно преданного своей идее), делал все по убеждению. Между тем у него много доброго и готовности к добру. Притворства я в нем не заметил. Главную черту его характера я понял так: исполнение всего того, что внушало ему убеждение, он подчинял правилам, диктованным холодным умом с малым участием сердца, не вовсе без этого участия. Содержание всех его писем, приказов, надписей на знаках отличия и песен, им сочиненных, — все это вместе доказывает твердость его характера, его фанатизм. Хотя он вовсе не из сентиментальных, но часто вздыхал при воспоминании о прошедшем».

И то что Шамиль находил утешение воинствующему духу в кругу подобных чеченцу Байсангуру Беноевскому, нет ничего удивительного. Как нет ничего удивительного в том, что лезгин Курали Магома (Ярагский) назидал на Путь воинствующего духа лакца Джемал ад-Дина и первых имамов. То же можно сказать и о шейхе Исмаиле и Халид-Сулейман Багдади, поведавших Магомеду Ярагскому о предначертанном ему. И ни кто из них не замолвил слова о том, что это было чуждым влиянием. Ибо искренность духа не позволяет усомниться в избранном однажды пути. А дух — он в человеке или есть, или его нет. Его нельзя привить, к нему нельзя приспособить. Но его можно затерять, как затеряли его частью наши земляки-современники, которые не готовы взвалить на себя то, что брали на себя наши предки.

Союз Дагестана и Чечни

Дорога жизни витиевата, и главное — ни при каких обстоятельствах не изменять самому себе. Именно этому совету сегодня труднее всего следовать в силу тех условий, в которых мы все, вместе взятые, и чеченцы, и дагестанцы, находимся. Мы такие, какие есть. Хорошо, если кодекс чести горца не будет изменен ни временем, ни местом, ни сменой политических декораций. Плохо, когда, стараясь пристроиться к месту и времени, мы закладываем ближних, делая их «жертвой» своих политических комбинаций. Спросите, кому еще нужен союз народов Чечни и Дагестана, кроме как нам самим. Ни-ко-му.

Было бы уместно завершить начатую тему соломоновской мудростью: «Все проходит — пройдет и это». Но из года в год начинаешь ловить себя на мысли, что мудрость не может быть всепрощающей. Конечно, прежде всего, по отношению к самим себе…

http://gazeta-nv.ru/content/view/996/199/