В Дагестане не определились ни в количестве языков, ни в отношении к ним

На состоявшемся недавно в Уфе заседании президиума Госсовета РФ о мерах по укреплению межнационального согласия в числе прочих обсуждался вопрос о языках народов России.

Среди выступавших на президиуме Госсовета можно выделить президента Башкортостана Рустэма Хамитова, который подчеркнул в качестве самого главного поддержание самобытности народов России: «Надо способствовать сохранению языков как важнейших элементов культуры, как насущной духовной потребности страны… тенденцией в России должно быть многоязычие. Мы должны знать не один, а два, а еще лучше три языка. В Башкирии мы такую политику проводим и будем проводить».

По сути, он мало что добавил к положениям Конституции России и других законов, касающихся языковой сферы. Но замечательное (с точки зрения прописанных в нем возможностей) российское законодательство во многих случаях не работает, и культурные потребности народов страны, поддержание их языков нередко рассматриваются через призму экономических расчетов и других косвенных аспектов, что вызывает законное опасение главы Башкортостана.

Видимо, на его речь среагировал министр образования и науки Андрей Фурсенко, заявивший, что «подход к стандартам, который был принят, не ухудшает возможности преподавания национальных языков, но он создает условия, когда изучение языка не привязано к административно-территориальным формированиям, а привязано к школе, к желанию родителей и учеников изучать тот или иной язык, и создает им все условия».

По его мнению, необходимо обеспечить условия для изучения родного языка не только на территории «своей» республики, но и за ее пределами, что также заложено в новом подходе. Далее он стал разъяснять причину внесенных изменений на примере преподавания государственных языков в республиках: «Когда в каких-то школах возникает нежелание учить язык, это приводит к соответствующим конфликтам». Взамен был предложен более гибкий механизм. По его словам, была увеличена «возможность изучения национальных языков, но только там, где это изучение востребовано школьниками, востребовано родителями. В этих местах все возможности созданы и, более того, мы готовы создать дополнительные условия для того, чтобы это обучение велось в полной мере».

Хотелось бы знать, о каких возможностях говорит господин министр. В Москве, например, не появился ни один новый культурно-образовательный центр или школа с этнокультурным компонентом, в котором изучался бы один из языков, распространенных на территории России. А разве мы наблюдаем отток представителей разных национальностей, представляющих как ближнее зарубежье, так и различные регионы России? Наоборот, их численность, за редким исключением, увеличивается. Зато в нашей столице уже давно взят курс на сворачивание школ с этнокультурным компонентом.

Переход на «новые экономические рельсы» нанес очередной удар по малокомплектным школам и классам с этнокультурным компонентом, а именно о радужной перспективе для них и говорил Фурсенко. То есть на самом деле это все лукавство, и оно заключается в появлении туманного слова «востребованность». Посудите сами, государственным языком России является русский, и разве можно подумать о том, чтобы он изучался в школе выборочно, согласно пожеланиям родителей и учеников? Да у нас не то чтобы изучение, все школьное обучение строится на русском языке, за исключением начальной школы и то далеко не везде, где это предусмотрено. Так почему же такой подход не переносится на уровень республик, в которых провозглашены также иные государственные языки? Мне непонятно, почему представители «нетитульной» национальности, например, в Чувашии не должны изучать чувашский язык, прописанный в конституции этой республики, даже если они не хотят этого.

Если следовать закону до конца, то представители госструктур и всего государственного и негосударственного сектора экономики и социальной сферы обязаны знать все государственные языки на территории данного субъекта. Но разве это происходит? А если бы такие нормы были введены, пусть и с отсрочкой, то число желающих изучить тот же чувашский язык резко увеличилось бы. А пока мы видим обратную тенденцию. Нередко представители «титульного» народа, проживая в своей республике, отказываются изучать родной язык. Так что это вовсе никакая не гибкость, а очередной обман, подрывающий позиции языков других народов России и блокирующий их поддержку со стороны государства, закрепленную Конституцией и другими законодательными актами.

В этом отношении показательна позиция директора Дагестанского НИИ педагогики имени А. А. Тахо-Годи и депутата Народного Собрания России Гамидуллаха Магомедова, реально смотрящего на положение вещей в языковой сфере. Вот его позиция, которую он высказал в свое время и реализует в Дагестане: «Нами была внесена поправка в Закон РД «Об образовании». Благодаря изменениям в статье 5, демократический принцип изучения родных языков по желанию родителей заменен обязательным изучением во всех типах образовательных учреждений. Иначе со временем любой язык может умереть, в городах резко сократится количество людей, свободно владеющих родным языком. Языки не будут поглощаться родственными, а просто исчезнут. Рассчитывать всегда на добровольность в корне неправильно. Простой пример. В Махачкале за счет процессов урбанизации очень быстро растет количество населения. Вчерашние сельские дети выпадают из языковой среды, если не дома, то на улице и в школе. Поэтому я настоятельно требовал ввести эту норму в закон, призывая уйти от факультативного изучения родных языков и выстраивая определенную государственную политику. Мы же не спрашиваем у родителей и учеников, нужно ли им изучение математики или физики? Вы можете спросить, не вызывает ли у школьников изучение родного языка перегрузки? Скажу вам: абсолютно нет. Эти часы включены в обязательную сетку часов, то есть соблюдается предельно допустимая нагрузка учащихся».

Наверно для того, чтобы воспринимать все процессы, затронувшие даже Дагестан — регион, в котором местные народы имеют один из самых высоких показателей владения родным языком, нужно быть представителем нерусского народа. Не могут понять русские чиновники и депутаты, что языки остальных народов России стремительно теряют свои позиции. А то, о чем говорит господин Фурсенко, и так прописано в нашей Конституции: «Каждый имеет право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества» (статья 26, п.2). Поэтому данная, с позволения сказать, инициатива Минобрнауки на самом деле используется для подрыва значения и роли других государственных языков в республиках России.

Возвращаясь к языковой ситуации в нашей республике, следует отметить выступление на заседании президиума Госсовета президента Дагестана Магомедсалама Магомедова, который неосторожно сказал о том, что «в нашей республике 14 народов являются титульными». Это высказывание имеет ключевое отношение к языковой ситуации в Стране гор.

Что понимается в данном случае под словом «титульный»? Если мы возьмем любую из одно- и двунациональных республик, то титульным народом в ней будет считаться тот, который дал ей свое название. Это, например, осетины в Северной Осетии, чуваши в упомянутой выше Чувашии, кабардинцы и балкарцы в Кабардино-Балкарии и т. д. А вот в Карачаево-Черкесии, помимо карачаевцев и черкесов, давших ей название, проживают также абазины и ногайцы, для которых недавно были созданы однонациональные муниципальные районы в составе республики, а их языки являются государственными. То есть титульные народы нельзя путать с государственными языками.

Амиль САРКАРОВ, Москва

Продолжение следует

http://gazeta-nv.ru/content/view/5534/109/