Ведущие европейские государства не могли оставаться безучастными к процессу расширения НАТО и стремились продемонстрировать свою готовность патронировать ряд государств в процессе их интеграции и вступления в НАТО. Вместе с тем, не имея определенных намерений в отношении стран Восточной Европы, три ведущие европейские державы не сумели предложить им конкретные предложения по осуществлению «патронажа». Франция (во время визита Жака Ширака в Румынию) пообещала кооптировать Румынию в НАТО. Германия с некоторым энтузиазмом восприняла вступление в НАТО Польши, Чехии и Венгрии, обеспечив себе не только союзнические отношения с ближайшими восточными соседями, но и свое политическое влияние. Великобритания никогда не была заинтересована в расширении состава НАТО, но была вынуждена согласится с принятием «тройки» стран Центральной Европы в альянс. Данный «неполноценный патронаж» стал выгодным для США, которые использовали «обещания» французов и немцев претендентам на вступление НАТО для принципиального решения. Однако, оказавшись в орбите НАТО, государства Центральной и в целом Восточной Европе стали не «приватными» партнерами Франции или Германии, а партнерами США. Данные государства еще до вступления в НАТО используются американцами в диалоге с европейцами. В перспективе эта функция стран Восточной Европы усилится. Можно предположить, что чисто военная роль государств Восточной Европы в перспективе усилится.

В отличие от стран Западной Европы, пассионарность восточно-европейских этносов значительно выше, и, будучи частью христианской цивилизации, эти страны смогут стать поставщиками добровольцев для военных операций НАТО. Как известно, ряд руководителей данных стран – Грузии, Азербайджана и теперь уже и Армении – предложили создать небольшие миротворческие контингенты с помощью стран НАТО. Не желая участвовать в акции НАТО относительно православной Сербии, Армения приняла решение создать миротворческий батальон под эгидой НАТО, при помощи Греции, для использования альянсом. Тем не менее, по оценке экспертов, Армения лишилась многих возможностей и ресурсов, которые она могла бы получить, при условии более активного сотрудничества с НАТО.

Несмотря на ограниченность европейских планов по формированию корпуса быстрого реагирования и вообще достаточно медленное продвижение Западной Европы к политической самостоятельности, США могут оказаться перед неожиданными решениями европейцев в будущем и стремятся расширить европейский мир, привязать к «обособленной респектабельной Европе» новых участников, с надеждой оказывать с их помощью влияние на Европейский Союз. Вместе с тем, данные надежды могут оказаться тщетными. Из уже вступивших и наиболее реальных претендентов на включение в НАТО Польша, Чехия, Словакия, Словения, Болгария и Македония являются славянскими государствами и два из них – православными. В данных государствах весьма сильны проевропейские ориентации, стремление стать полноценными европейскими странами, приобщится к европейским, во многом, социально-направленным моделям капитализма. В данных странах традиционно сильны социалистические представления о справедливости и левые политические партии, которые уже нашли «точки опоры» в лице социал-демократических и лейбористских и иных левых партий в Западной Европе. Определенную роль играют и некоторые пророссийские симпатии, особенно на Балканах. (Например, при принятии решений НАТО о проведении военной операции в Югославии, в Чехии возникли определенные протесты, причем исходившие не от левых, а от либеральных кругов.)

Все это может представить серьезную проблему для НАТО и политики США в будущем, когда, достигнув экономических и политических успехов, страны Восточной Европы все более будут ощущать свои права как европейские нации. Германия и Франция также будут предпринимать усилия для вовлечения их в русло своих интересов. (Несомненно, полную лояльность к США сохранят три государства Балтии, возможно, в значительной мере Польша и Чехия). Исходя из данных предположений, США должны быть заинтересованы в разноускоренной интеграции стран Восточной Европы в НАТО и в Европейский Союз. Хотя это имеет смысл только в среднесрочной перспективе.

Германия не имела особых обязательств перед странами Восточной Европы по вопросу об их вступлении в НАТО и удовлетворена принятием в альянс первой «тройки». Реальную роль в повышении обороноспособности Германии явится создание германско-датско-польской армейской группировки на Балтийском море. Для данного этапа развития германской политики ситуация, сложившаяся на ее восточных границах, вполне удовлетворяет ее, и дальнейшее расширение НАТО на Восток может вовлечь Германию в осуществление задач, которые противоречат ее интересам на Востоке. Стратегические интересы Германии на Востоке не включают не повышение ее влияния в странах Балтии, которые уже сейчас стали ее экономической провинцией, а установление доверительных отношений с Россией, вовлечение России в европейскую политику и приближение к более предметному рассмотрению вопроса Калининградской области. Германия имеет некоторые политические обязательства перед Словенией, но никак не перед государствами Балтии.

Германия наиболее критически относится к приему в НАТО государств Южного Кавказа, но позиция Германии не ограничивается данным отношением к южно-кавказским государствам. В данном случае, Германия пытается ограничить ускоренное расширение НАТО, так как ее волнует вовлечение в конфронтационные отношения с Россией и в некоторые конфликтные зоны. В целом, Германия солидаризируется с Францией по частным и наиболее принципиальным отношениям в рамках альянса. Но, в отличие от Франции, Германии угрожает оказаться в позиции стороны, выступающей против интеграции «Большой Европы». Франция выполнила свои обязательства перед рядом новых членов НАТО и своей политической активностью способна компенсировать те или иные «изъяны» в отношении стран Восточной Европы.

Франция, претендующая на роль европейского лидера, понимает, что без активного участия в столь актуальном аспекте, как расширение НАТО, рискует утратить политические позиции. Франция давно лоббировала вступление Румынии в НАТО. Румыния также получила поддержку от других латинских государств Южной Европы – Италии, Испании и Португалии, видимо заинтересованных в усилении латинского элемента в НАТО. Но в отношении Южного Кавказа нет серьезных ожиданий в части «политических проигрышей» Франции. Ближайший партнер Франции в регионе – Армения не стремится в скором времени включиться в НАТО, то есть, по Армении нет проблем. Азербайджан имеет свою своеобразную позицию и также не может предъявлять свои претензии к Франции по проблемам интеграции в НАТО. Что касается Грузии, то Франция эту страну рассматривает как марионетку США и совершенно не заинтересована в приеме ее в НАТО. «Растяжка» с вступлением Грузии в НАТО является эффективным приемом французской политики, но в режиме «политического торга» с США. Во многом этот вопрос будет зависеть от отношений Франции и Великобритании, которые обе готовы вступить в игровые отношения с США. Франция и Германия весьма опасаются усиления в НАТО «американской партии» за счет набора стран Центральной и Восточной Европы, стремящихся обозначить свое геополитическое значение в конфронтации с Россией. На саммите НАТО в Бухаресте в апреле 2009 года Украина и Грузия окончательно выяснили свои перспективы оказаться в составе НАТО в ближней и среднесрочной перспективе. Но еще до этого события, в 2008 году, президент Грузии М.Саакашвили побывал в трех больших столицах Европы – Париже, Берлине и Лондоне, где ему достаточно разъяснили, что пока прием Грузии в НАТО исключается. В 2010 году тема приема Грузии в НАТО исчезла весьма основательно, и данная тема осталась исключительно в сфере спекуляций СМИ.

Великобритания проявляет наименьший энтузиазм по поводу расширения состава НАТО. Великобритания не имеет стратегических интересов на тех или иных континентальных направлениях в Европе. Ее интересует европейская политика в целом, сохранение баланса сил на континенте и возможность эффективного влияния на принятие решений в Европейском Союзе. Расширение состава НАТО может привести к усилению Германии или Франции на континенте, а также и усилит позиции США. Расширение НАТО приведет к увеличению военных затрат, что более всего волнует правительство и общество Великобритании. Кроме того, отношения с Россией для Великобритании также являются важным политическим направлением. Премьер-министр Великобритании Т.Блэр, избрав наиболее благоприятный момент в период обсуждения вопроса о расширении НАТО, поддержал позицию США и выступил за расширение состава альянса. Вместе с тем, Великобритания считает, что между принятием в альянс первой «тройки» и дальнейшим этапом расширения НАТО должна быть пауза, когда будет возможно рассмотреть и обсудить результаты первого этапа расширения НАТО. Великобритания занимала аналогичную позицию, и в дальнейшем, продолжая идти в русле американской политики и без особого желания, одобряла прием в НАТО стран Балтии и Балкан. Нет сомнений в том, что Великобритания не станет чинить препятствий в приеме в НАТО государств Южного Кавказа.

В настоящее время трудно сказать, существует ли завершенная и целостная политика НАТО в отношении Южного Кавказа. В целом создается впечатление, что размышления стратегов НАТО в отношении Южного Кавказа происходят в интерактивном режиме. В ходе данного планирования учитываются результаты текущих шагов политиков Западных государств и НАТО, значение уже накопленного опыта и реакция в трех странах Южного Кавказа. В настоящее время Западное сообщество имеет некоторый опыт интеграции южно-кавказских государств, имея в виду принятие их в Совет Европы, причем, в следующей последовательности – сначала Грузии, а затем Армении и Азербайджана. Данная модель, учитывающая политическую проблематичность в регионе, может быть применена и в части интеграции данных государств в НАТО. Во всяком случае, включение южно-кавказских государств в НАТО представляется гораздо более проблематичным, нежели государств Центральной Европы и Балкан. Следует отметить, что выдвигаемый и тиражируемый для употребления странами Восточной Европы аргумент в части того, что Россия является главным препятствием на пути их вступления в НАТО, не совсем обоснован и, возможно, не совсем или вовсе не отражает подлинного положения дел. Политика Россия, видимо, стала удобным аргументом, но в действительности, ведущие европейские государства не желают расширения состава и зоны ответственности НАТО, тем более, на такой регион, как Кавказ. То есть, фактор России полностью исключать нельзя, но он явно не единственный и вовсе не ключевой.

С момента достижения международно-признанной независимости отношения между государствами Южного Кавказа складывались преимущественно в условиях конфликтов и возникновения новых непризнанных государств. Данные региональные конфронтационные отношения развивались с самого начала самостоятельного существования, в значительной мере, при участии в политическом становлении южно-кавказских государств внешних заинтересованных сторон – ведущих государств и международных политических и экономических организаций. Южный Кавказ оказался в фокусе повышенного внимания из-за геоэкономических интересов различных держав, что обусловило соответственные геостратегические задачи. Европейские Союз, США и Россия пытались обрести или сохранить свои позиции в регионе, применяя различные концептуальные подходы, основанные на неких инициативах системного решения проблем Южного Кавказа. В определенной мере, Турция и Иран, как региональные макродержавы, также пытались «привязать» Южный Кавказ на свои стратегические цели и задачи. Например, Европейское сообщество пыталось и пытается внедрить в регионе новую организационную и политико-идеологическую систему государственного, а вернее, межгосударственного устройства, преодолевающую государственные границы и национальные суверенитеты. Великобритания и США пытаются создать в Южном Кавказе политические условия безопасности, при приоритетах обеспечения успешной добычи и транспортировки нефти и газа. При этом, обе державы, которые создали в регионе энергетический комплекс межрегионального и международного значения, пытаются сделать данную систему безопасности самодостаточной, независимо от планов и задач НАТО и Европейского Союза. Россия пытается сохранить свои позиции в регионе, но активное приобретение новых позиций, происходит параллельно с утратой традиционных позиций, что не может расцениваться иначе, как ущербное положение. Турция и Иран не обладали политическим и экономическим потенциалом для должной абсорбции Южного Кавказа, хотя приобрели достаточно серьезные позиции в экономике и политике. Данные региональные макродержавы вынуждены согласовывать многие свои шаги, соответственно, с США и Россией.

В настоящее время страны Южного Кавказа достаточно глубоко интегрированы в мировую экономику, активно участвуют в мировой торговле, их основными торговыми и экономическими партнерами являются государства Европейского Союза, Россия, Турция, Иран, США, в определенной мере Китай, государства Центральной Азии и Ближнего Востока. Сотрудничество с международными финансовыми организациями и обязывающие отношения с Европейским Советом, позволили государствам Южного Кавказа провести полное реформирование экономики, включая законодательство и менеджмент, установить полноценные отношения в кредитной и инвестиционной сферах. Вместе с тем, государства региона продолжают оставаться в разряде экономически развивающихся, им не удалось добиться доперестроечного уровня развития производительных сил, занятости и социальных стандартов, ускоренные темпы развития экономики, в целом, сопровождаются продолжающимся отставанием развития промышленности, сохранением экономического структурного дефицита, неэффективного уровня структурных пропорций в экономике и в перерабатывающих отраслях. За пределами стран находятся от 20 до 40% трудоспособного населения стран Южного Кавказа, что сказывается на политическом и социально-экономическом развитии.

Внешние партнеры не заинтересованы в пропорциональном развитии экономики в странах Южного Кавказа, хотя и Западные державы, и Россия, несомненно, заинтересованы в достижении определенных экономических и социальных стандартов, что необходимо для обеспечения стабильности в регионе. США и Великобритания преследуют в Южном Кавказе исключительно одну геоэкономическую цель – получение нефти, чему подчинены все остальные задачи. Финансовая помощь государствам региона направлена на обеспечение стабильности и безопасности, что необходимо для добычи и транспортировки нефти. Европейское сообщество декларирует более обширные и принципиальные цели – обеспечение социально-экономических стандартов, но не располагает должными возможностями для реализации данных задач. Россия приступила к осуществлению широких задач по установлению своего политического влияния в Южном Кавказе, используя геоэкономические рычаги. Инициатива европейцев по проекту Восточное партнерство призвана, в какой то мере, компенсировать странам региона разочарования, которые их постигли в отношениях с ЕС и НАТО. Турция и Иран пытаются при минимальных затратах развернуть в регионе приемлемые для своих интересов инфраструктурные проекты.

Южный Кавказ стал ареной довольно напряженной политической борьбы за влияние пяти «полюсов» мировой и региональной политики – России, США, Европейского Союза, Турции и Ирана. Важную роль в регионе играет Великобритания, как партнер США. В настоящее время, пост-советские общественные ценности и приоритеты, практически, полностью исчерпаны. Но, наряду с ценностями рыночных отношений, сохраняются традиционные и даже патриархальные нормативы и правила. Страны Южного Кавказа, в целом, относятся к переходным типам общества, причем социальная и цивилизационная маргинальность проявляется как в политических процессах, так и в общественных приоритетах. Вместе с тем, общества стран региона отличает высокое творческое начало, которое основывается на глубоких древних традициях, богатой национальной культуре и гуманизме. Характерным является восстановление роли религии и интерес к современным технологиям. Игорь Мурадян, Иратес Де-Факто. lragir.am

http://kavkaz.ge/2011/02/22/yuzhnyj-kavkaz-i-nato/