Первым значительным шагом в области изучения албанского алфавита и албанской письменности стал найденный в 1937 г. И.В.Абуладзе в сборнике 15 века под №7117 албанский алфавит, который позднее А.Г.Шанидзе датировал 9-10 вв. Второй список этого алфавита, датируемый 1580 г., был обнаружен в 1953 г. в коллекции Н.Курдиана и является копией со списка №7117. С 1948 по 1952 гг. в ходе археологических работ в Мингечауре в слоях 5-8 веков были выявлены несколько эпиграфических памятников на языке кавказских албан. Однако попытка дешифровать данные надписи, опираясь на албанский алфавит Месропа Мпцопского 7117, не привела к желаемому результату, хотя большинство исследователей предполагало, что албанская письменность должна дешифроваться на основе одного из восточно-кавказких языков, в частности удинского. Обнаруженный на Синае в монастыре Святой Екатерины Зазой Николаевичем Алексидзе грузино-албанский палимпсест и последующая его дешифровка при помощи удинского языка,без преувеличения, явились выдающимся открытием не только в албановедении, но и в кавказоведение в целом.

Армянская письменная традиция приписывает создание албанского (как, впрочем, и грузинского) алфавита вардапету Маштоцу (Месропу, Месропу Маштоцу). Однако, хотя Корюн, Мовсес Хоренаци и Мовсес Каганкатуаци указывают на Маштоца как на создателя албанского и грузинского алфавитов, их сведения во многом являются неоднозначными, а местами даже противоречат друг другу. Некоторые из глав в труде "История агван" Мовсеса Каганкатуаци о деятельности Маштоца можно охарактеризовать как позднюю интерполяцию переписчиков, желанием которых, судя по всему, было поставить албанскую церковь и ее традицию в зависимость от армянской. Ранним примером такой позиции может служить труд Агатангелоса, в котором грузинская и албанская церкви ставятся в зависимость от армянской.

Не менее интересным следует признать и наличие разночтений в двух редакциях "Жития Маштоца". В изданном в 1854 году Венскими мхитаристами в 11 томе "Сопер хайкаканк", переведенном на французский язык Виктором Ланглуа, имеются сведения о том, что Маштоц не создавал, а "возобновил", "обновил" албанский алфавит.

Как представляется, деятельность Маштоца в Иберии и Албании была связана не столько с просветительской деятельностью и созданием алфавитов для двух кавказских народов, языками которых, как известно, он не владел, сколько с попыткой заручиться поддержкой местных правителей в совместной борьбе против Сасанидского Ирана, с целью последующего возрождения армянской государственности. Свидетельством этому может служить начавшееся в 451 г. восстание армян, иберов и албан против Сасанидов, уже после смерти Маштоца, но безусловно подготовленная им и католикосом Сааком.

К большому сожалению, на сегодняшний день сохраниласть ничтожно малая часть (по сравнению с армянской и грузинской) албанских текстов, что не в коей мере не говорит о том,что албанская письменность была малоупотребительна. Во всяком случае, данные источников могут свидетельствовать о достаточно широком использовании албанского письма. Примером может служить сведения из "Книги Писем", где мы находим данные о переписке албанских священнослужителей с персидскими на албанском языке, а также употоминание об употреблении албанского письма в Киликии у Хетума(13-14 века) и т.д.

Сегодня, когда албанская письменность дешифрована и вопрос о возрождении албанской церкви среди удин, прямых потомков древних албан, реальна как никогда, хочется надеяться на то, что научный мир будет способствовать скорейшему применению этой письменности в церковной и повседневной жизни удин.

Кананчев З.В.