Старинный кавказский танец - лезгинка – описан всеми путешественниками, которые активно посещали Кавказ в средние века и новое время.

Народы Кавказа, говорящие на разных языках, исповедующие разные религии, танцуют лезгинку - от западного Кавказа до Дагестана и дальше - по другую сторону Кавказского хребта.

Грациозный танец, с четкими, жесткими и резкими движениями, был не похож ни на один другой – он завораживал и восхищал, создавал особую энергетику везде, где бы его не танцевали. Лезгинка – преимущественно мужской танец, демонстрирующий силу духа и смелость. "Все очень страстно и очень сдержанно, ничего не выплескивается" - так отозвалась о лезгинке современный хореограф Алла Сигалова.

Никто не знает – сколько лет лезгинке, но корни этого танца уходят в древние ритуальные танцы народов Кавказа.

Некоторые ученые сравнивают лезгинку с боевым настроем воинов перед сражением, настолько в нем сильная энергетика.

Есть мнение, что лезгинка – это отголосок древних языческих верований и ритуалов, одним из основных элементов которых являлся образ орла (у лезгин, например). Этот образ совершенно точно воспроизводится танцором особенно в тот момент, когда он, поднявшись на носки и горделиво раскинув руки-крылья, плавно описывает круги, словно собираясь взлететь. Свое настроение, все свои чувства танцор выражает в этом танце.

Известный культуролог Барасби Бгажноков увидел в мужских танцах Кавказа в их сочетании с женскими особый символический смысл, более глубокое объяснение специфики и темпа, и ритма, и движений. Распространяя его наблюдения на лезгинку, можно предположить, что этот танец есть вообще символический диалог человека с окружающим миром – Небом и Землей.

«Вектор мужских танцев в целом представляется мне космическим; стремление тела вверх, к небу, здесь налицо. В таком направлении действуют гордая осанка, правая рука над головой, вытянутая вверх, танцы на носках, символизирующие опять-таки движение к небу.

В отличие от этого, вектор девичьих танцев — хтонический, ориентированный на земную твердь. Наблюдение за динамикой быстрых парных танцев больше всего убеждает в этом: создается впечатление, что мужчина, как орел, парит над девушкой. Словом, есть основания думать, что все это так или иначе связано с универсальным представлением о взаимосвязи неба как мужского начала и земли как начала специфически женского».

Наима Нефляшева