К президентству Ильхама Алиева в полной мере приложимо слово "парадоксальное". Парадоксальным был его приход к власти, парадоксальными противоречиями изобилует его внешнеполитический и внутриполитический курс, парадоксально странен порой и он сам в роли главы азербайджанского государства. Парадоксальность политического имиджа и курса Ильхама Алиева наиболее рельефно проявляется при сравнении с первыми тремя президентами Азербайджана - Аязом Муталибовым, Абульфазом Эльчибеем и Гейдаром Алиевым. В отличие от нынешнего (четвертого) главы государства все они были более последовательны, узнаваемы и предсказуемы, а их политический курс (независимо от правильности, популярности, успешности) был внутренне менее противоречив и логично вытекал из их собственных мировоззренческих и поведенческих стратегий или из реальных конъюнктурных требований ситуации. Каждый из предыдущих трех президентов, независимо от степени внешней или внутренней поддержки, был по-своему харизматичен, имел адресный электорат, кадровый потенциал, мировоззренческую платформу. Общество примерно знало, что представляет собой каждый из них: какой внешнеполитической и внутриполитической стратегии придерживается, кому или чему служит, на что готов и способен, что можно ожидать от него сегодня и завтра. В целом, каждый из них рулил по своей дороге, даже если дорога вела в тупик. Попытаемся дать краткую характеристику им.

1. АЯЗ МУТАЛИБОВ

Первый президент Азербайджана Аяз Муталибов прошел школу советского директорского корпуса, постепенно поднимаясь по ступеням власти. Пик его политической карьеры пришелся на "перестройку", когда над политикой и идеологией начинала доминировать экономическая инициатива. Это было время расцвета "теневой" экономики и девальвации прежних идеологических ценностей. Именно поэтому он уже не мог быть фанатиком советского тоталитаризма. Он с легкостью пошел на роспуск Компартии Азербайджана (став президентом, сам покинул её ряды) и смягчение жестких функций прежней системы. Политически индифферентный прагматик, предпочитающий экономические реформы, он стремился действовать по известному принципу Дэн Сяо Пина: "Неважно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей". В смутное переходное время такой прагматик и конформист, возможно, был более адекватен кризисному состоянию общества. Но компрометирующие моменты его прихода к власти, чрезмерная зависимость от Москвы и отсутствие солидной команды поддержки внутри страны изначально не сулили ему длительной политической перспективы. С самого начала его президентства Аяз Муталибов справедливо воспринимался общественным сознанием как ставленник Москвы, о чем свидетельствовала и сама процедура его прихода к власти после трагических событий 20 января 1990 года. Он, безусловно, понимал собственную фатальную зависимость от России, но осознавал и полезность партнерства с ней. Думается, без всяких "программных" установок и прагматически "просчитывая" опасности, он ощущал нецелесообразность противостояния с Россией. При этом он был активен в реализации идеи общества, "открытого" для экономического сотрудничества со всеми государствами. Он был открыт для диалога и сотрудничества, стремился к достижению национального согласия и примирения, готов был к разделу власти с Народным Фронтом Азербайджана. Также он не был одержим идеей регионализма и культа личности, не стремился к защите власти любой ценой.

Его челночная дипломатия расширяла хозяйственные возможности республики, выводя ее из опасной самоизоляции. Хотя в политическом плане он был типичным советским руководителем "перестроечной эпохи", в экономическом аспекте он был по-западному прагматичен и либерален. Как прагматик, он ценил преимущества расширения и упрочения социальной позиции нового поколения предпринимателей. Поэтому активно снимал помехи на пути "негласной приватизации". Именно при нем были ликвидированы многие административные структуры, подавляющие частную инициативу. Начатое им движение к рыночной экономике, не имея соответствующего правового подкрепления, конечно, обрастало элементами уродливой и неизбежной коммерциализации, что способствовало росту недоверия населения. И все же ему удалось оставить определённый социальный задел в "pыночном" направлении. В целом президентство Аяза Муталибова было ориентировано на настоящее и на экономические реформы.

2. АБУЛЬФАЗ ЭЛЬЧИБЕЙ

Второй президент Азербайджана Абульфаз Эльчибей был, по сути, единственным известным диссидентом страны. Из своего политического прошлого он вынес эмоциональный антисоветизм, что провоцировало его антипатию к России и, соответственно, ориентацию на западную демократию. В конечном счёте, эта тенденциозность усиливала изоляцию республики и вела к дисбалансу во внешней политике. Две черты его политического портрета несомненны - отрицание тоталитарного прошлого и созидание демократического будущего. Его политическая воля, настроенная на демократическое будущее, подпитывалась диссидентским прошлым. Именно из-за этой устремленности в "завтра" он не всегда замечал "сегодня". Остаточный диссидентский романтизм придавал его дипломатическим акциям оттенок политического радикализма (бескомпромиссность и "капризность"). В какой-то мере он успел убедить Запад, что Азербайджан становится на демократический курс, но не смог извлечь из этого ощутимую пользу для республики.

Внутри страны он в основном ориентировался на патриотическую и демократически настроенную часть населения - преимущественно молодое и среднее поколение. Размышляя часто о будущем поколении, он так и не смог подобрать ключи к нынешнему. Понимание того, что решительные экономические реформы негативно отразятся на благополучии народа, сковывало подчас его инициативу. Оставаясь в целом романтическим и радикальным политиком, он проявлял непоследовательность и осторожность в экономической политике и, тем самым, ослаблял свою социальную базу. Несмотря на очевидные элементы политического дилетантизма и романтического радикализма, он был по-своему последователен в реализации приоритетного национал-патриотического и демократического курса, составными вехами которого являлись углубление суверенитета, преодоление тоталитарного наследия, сближение с Турцией, интеграция в европейское демократическое сообщество, актуализация идеи объединения Азербайджана, дистанцирование от России, возрождение исторической памяти, ставка на новые и молодые кадры, бескомпромиссность в решении карабахской проблемы, ориентация на развитие мелкого и среднего бизнеса и т.д. Главный мотивационный вектор президентства Абульфаза Эльчибея - будущее и демократические преобразования.

3. ГЕЙДАР АЛИЕВ

Большую часть времени (10 лет из 19) у штурвала власти в суверенном Азербайджане находился третий президент страны Гейдар Алиев, передавший затем эстафету своему сыну Ильхаму Алиеву. Гейдар Алиев cформировался в качестве государственного деятеля высокого ранга при советском тоталитаризме со всеми вытекающими отсюда последствиями. Почти весь его политический опыт был аккумулирован в Прошлом. К тому же, это прошлое для него было позитивно: сильная власть, стабильность и "зомбированное" общество. На базе "позитивов" прошлого в синтезе с веяниями нового времени он построил мощную авторитарную (семейно-клановую) систему власти, органично предрасположенную к работе в режиме тотальной коррупции, репрессивной стабильности и имитации демократии. И хотя в первые годы президентства он демонстрировал модель поведения осторожного постсоветского лидера из "кремлевской шинели" (вхождение в СНГ, частые реверансы в сторону России, апелляция к позитивному опыту Союза, предельная осторожность по отношению к Западу и т.д.), тем не менее, стратегически и прагматически он был предрасположен к партнерству с США, что активно проявилось в последующий период его правления.

Гейдар Алиев в основном был ориентирован на старшее поколение и на собственные (прежние и новые) кадры, отвечающие принципу личной преданности и региональным, партийно-идеологическим и поведенческим критериям. В основном он апеллировал к консервативной, патриархально настроенной и легко зомбируемой части общества. Несмотря на политическую имитацию прозападного и демократического курса, он в сфере экономики был чужд идей рыночной конкуренции и либерализма. Он продолжал социалистические традиции "руководства" экономикой, переведя лишь это управление в коррумпированную семейно-клановую плоскость. Главная составляющая его курса - прагматичное геополитическое и нефтяное партнерство с Западом (США), которое на базе имитации демократии было в основном направлено на укрепление режима его личной власти. С этой целью он приоритетное внимание уделял проблемам социального порядка, стабильности, формированию манипулируемого общества, обеспечению собственного культа и созданию условий для неомонархической передачи власти семейному преемнику (сыну). Несмотря на имитацию демократии, налёт вестернизации и готовность к новациям, в целом лейтмотивом его президентства была ориентация на прошлое и социальный порядок (в авторитарном понимании этого слова).

4. ИЛЬХАМ АЛИЕВ

Политический курс четвертого президента Азербайджана - действующего главы государства Ильхама Алиева, в силу непоследовательности, противоречивости и непредсказуемости, полон загадок, коллизий и парадоксов. Причём, как во внешнеполитическом, так и внутриполитическом плане. Первые два года его президентства внушали гораздо меньше вопросов, поскольку он сам держался в тени, не делал резких движений и фактически доверил штурвал власти "акулам" старой отцовской команды. Он как бы наблюдал со стороны, как эта раздираемая склоками и противоречиями команда, формально продолжая прежний курс Гейдара Алиева, на самом деле уже окончательно сбилась с любого курса и ведёт государственный корабль на рифы неминуемого кризиса. Тогда логичнее было говорить не о парадоксах, а о кризисе власти, о слабости президента, об отсутствии нового или крахе прежнего (отцовского) курса.

Но вот президент вышел из тени отца, стал активно действовать, взял штурвал власти на себя, видоизменил, перегруппировал и подчинил себе команду, начал осуществлять какие-то шаги во внешней и внутренней политике. Фактически с конца 2005 года он активно вошел в роль президента, стал наращивать инициативу и, тем самым, как бы сделал заявку на собственный курс. Но почему-то это только многократно усилило эффект парадоксальности его президентства и стало источником недоуменных вопросов: Кто он? Какому богу служит? Чего хочет? Куда рулит? В чём его курс? Что ожидает страну? Какими будут последствия его противоречивых инициатив?

В силу непоследовательности, половинчатости и противоречивости его слов и дел, в силу частых и импульсивных перескоков с одной тональности и парадигмы на прямо противоположные, в силу отсутствия ясности и определённости почти по всем позициям, парадоксами сопровождаются чуть ли не все аспекты политического курса Ильхама Алиева. А это, в свою очередь, на каждом шагу порождает недоумение, иронию и частые вопросы. По сути, нет ясного, четкого и последовательного курса. Есть лишь противоречивые притязания и череда претензий: на демократизм и диктаторство, на консерватизм и реформаторство, на роль политика-новатора и правителя-самодура.

Фактически политические процессы в стране при четвертом президенте развиваются по принципу маятника: то следуют события, соответствующие позитивным ожиданиям общества и свидетельствующие вроде бы о прозападном курсе и либеральных намерениях Ильхама Алиева, то явно наперекор им осуществляются откровенно антизападные и недемократические шаги, компрометирующие главу государства. Каждый выход президента на авансцену событий усиливает эффект маятниковых колебаний: то в пользу реформаторских ожиданий, то в сторону реакционных тенденций (чаще последнее). При этом, статусно-ролевая раздвоенность Ильхама Алиева (главы азербайджанского государства и "крестного отца" коррумпированной семейно-клановой системы) только усиливает маятниковый эффект непоследовательности и противоречивости его действий.

Сегодняшняя реальность такова, что стратегия дальнейшего развития Азербайджана пока что в руках четвертого президента. У Ильхама Алиева имелся шанс модернизационно переосмыслить и отобразить, аккумулировать в своем политическом курсе все три столь важные для страны ориентации - на государственность и социальный порядок (Гейдар Алиев), либеральные экономические реформы (Аяз Муталибов) и демократические преобразования (Абульфаз Эльчибей). Тем самым он мог бы соединить в своем курсе - с несомненной имиджевой выгодой для себя и с огромной пользой для страны - позитивы исторического прошлого (Гейдар Алиев) с прагматическими реалиями настоящего (Аяз Муталибов) и прогрессивными тенденциями будущего (Абульфаз Эльчибей). Но его односторонняя зацикленность на авторитарном курсе отца и постоянные претензии на какой-то собственный (модернизированный) вариант этого курса привели, по сути, к плачевному и парадоксальному результату. С одной стороны, оказались забытыми или отвергнутыми другие крайне важные для страны ориентации - на либеральные реформы в экономике и демократические преобразования в политической сфере. С другой - подверглась гротескной ревизии, тоталитарному переосмыслению и деградации сама отцовская ориентация на государственность и социальный порядок.

Как бы то ни было, но с президентством Ильхама Алиева вопросов гораздо больше, чем ответов. Оно непоследовательно, противоречиво, парадоксально почти во всём и по словам Жванецкого "напоминает светофор, у которого горят три огня сразу".

www.regnum.ru/news/polit/1398168.html